собирался дать распоряжение Алисе принести гостю халат. Доктор был шокирован и обезкуражен. Он прекрасно все слышал, видел, мог даже моргать, но пошевелить хотя бы пальцем, для него стало просто невыполнимой задачей. Покосившись одними глазами в сторону поста, он заметил, что Алиса в это время движением руки поправила волосы. Значит, она могла двигаться? Синкевич бросил взгляд в коридор. Там, сосредоточенно уставившись в бумаги, так же, на полушаге, как и Леонид Андреевич, с растерянным выражением лица застыл Огородник.
«Что это за чертовщина?» – едва только подумал заведующий, как вдруг за окном ослепительно моргнула молния и тут же гулко и раскатисто ударил гром. По подоконнику, невидимом из-за закрытого жалюзи, с нарастающим шумом начал барабанить дождь. «Шарахнуло где-то совсем близко, – неведомо к чему заметил про себя Синкевич. – Все верно, прогноз обещал грозы…»
Буря все нарастала. Ночь широко зашумела ветром и ливнем за поставленной на легкое проветривание створкой. Лампы освещения испуганно заморгали, а через минуту электричество и вовсе выключилось. Как видно один из разрядов все же угодил где-то в силовую линию. В один миг погасли все мониторы и светодиоды аппаратуры. Было слышно, как невдалеке, на поляне возле реанимации тут же автоматически запустился дизель-генератор. Компьютеры и электроника начали оживать, но лампы освещения отчего-то светились едва-едва. Казалось, что что-то гнетет их, не дает разгореться в полную силу.
«Странно, – отмечая этот факт, заметил про себя Синкевич, – они же светодиодные? Мне казалось, они или светятся, или не светятся – моргают, как рефлектор. Наш дизель киловатт на 10, мы для него даже не нагрузка! Чего они тогда?..»
Меж тем лампы все также неуклонно «садились», а палата Артёма погружалась в неуютный, холодный мрак. Олег двинулся вперед и подошел к кровати больного. В этот момент перезагрузившаяся система включила мониторы, и они заставили пытавшегося в это время усилием воли бороться со своей странной недвижимостью доктора внутренне сжаться от ужаса. Просвечиваемая ими фигура Олега прямо на глазах стала слабо дымиться и «гореть» удивительным, черным пламенем! В помещении не пахло гарью, напротив. То ли из-за грозы, то ли от этих странных метаморфоз воздух был удивительно свежим и по осеннему холодным. Сполохи разрастающегося мрака становились все гуще. И дым, и удивительное черное «пламя» были схожи с тем, как коптит в воздухе горящий и плавящийся пластик, …очень много пластика.
Черное пламя все больше окутывало фигуру Олега и вскоре за его спиной оно стало формироваться во вполне различимые, огромные черные крылья, верх которых уходил куда-то за пределы потолка палаты.
Система мониторинга и жизнеобеспечения больных полностью восстановила свою работу и в этот миг взмокший от неимоверных переживаний и усилий доктор, по привычке бросивший взгляд на экраны, округлил глаза и задержал дыхание. Гемодинамический монитор, аппарат искусственной вентиляции лёгких, ЭКГ-мониторинг показывали прямые линии! Все это в сопровождении