из веточек, листьев и перьев. Съёжившись от холода, Урса смотрела в серую даль, впервые за долгие годы её охватило приятное, волнующее чувство ожидания встречи с чем-то неведомым, но очень желанным и манящим, постепенно согреваясь она проваливалась в сладкую дремоту, и вскоре заснула совсем. Ей почему-то приснилась зима, Урса летела через заснеженный лес, и полету её не было конца, бесконечные ветви заснеженных деревьев мелькали перед ней, временами ей казалось она видит выход из леса, но он как мелькающая тень снова и снова ускользал от неё. Урсу охватил страх, который очень быстро перерос в панику, а выхода так и не было и с громким карканьем она проснулась.
Было уже утро, дождь перестал идти, и лучи солнца сверкающим огнем зажгли капли дождя на траве и листьях, а солнечные зайчики радостно прыгали в лужах. Утро наполнилось множеством звуков жизни, щебетали воробьи, заливался песней соловей, в глубине лесной посадки стучал дятел, стрекотали кузнечики, играя в догонялки по травинкам, жужжали трудяги – пчелы, кропотливо собирая мед, пищали комарики, преследуя собаку вместе с её хозяином, беспечно гуляющих под деревьями, далеким эхом доносились радостные крики, и визги гуляющий детворы, а потоки ветра успокаивающе шуршали листвой.
Не смотря на страшный сон, настроение у Урсы было замечательное, она оживленно выпрыгнула из гнезда, и стала клювом укладывать растрёпанные перья.
– Каррр, какое прекрасное утро, неправда ли осина? – задорным голосом произнесла Урса.
Осину смутило такое радушное приветствие от Урсы, и выдержав короткую паузу она ответила.
– Да, утро действительно прекрасное, и странно что же такое могло развеять твое вечно мрачное настроение? – с легкой издевкой, и любопытством спросила она.
Урса расхохоталась, громким режущим слух неприятным хриплым карканьем.
– Улетаю я от тебя соседка, улетаю, дождалась ты, горемычная, больше не будет тебе надоедать своим карканьем старая ворона! – ехидно, обличающим тоном произнесла Урса, и от своей речи ей так стало жалко себя, что она начала рыдать горючими вороньими слезами.
– И не вспомнит никто бедную тетку Урсу, каррр, и никто не принесет вам новостей каррр, – зашлась плачем ворона в безутешном приступе жалости к своей персоне.
– Успокойся Урса, тебя никто и никогда не гнал, да, конечно, любви между нами не было, но иногда ты мне даже нравилась, – растерянно ответила осина, пытаясь хоть как-то утешить старую ворону. Услышав слово «нравилась», Урса очень растрогалась, она спешно поскакала по ветвям осины, и доскакав до ствола обняла его крыльями.
– Прости меня, старую дуру, что говорила тебе много гадких слов! – сказала она тихим голосом прижимаясь к стволу дерева головой.
Осина была так растрогана и умилена, что ее пробрала дрожь от самых корней до верхушки.
– И меня прости, если чем тебя обидела! – ответила она, сама ели сдерживая слезы. – Но куда ты улетаешь, и зачем?
Урса смахнув крылом слезы, гордо подняла голову вверх: – Каррр, я лечу в свой далёкий