за тобой, дитя, – сообщает она. – И когда это случится, лучше не убегай.
Она удаляется в лесную тень. Стоит ей скрыться из виду, как я бросаюсь мимо рогатого юноши, тоже стремясь ускользнуть.
Он хватает меня за руку. Оказывается, он сильнее, чем я думала.
– Леди Сурен, – произносит он.
Я испускаю гортанный рев и впиваюсь ногтями в его щеку. Конечно, они не настолько длинные, как у Богданы, но поцарапать его до крови все равно удается.
Он шипит от боли, но не ослабляет хватку. Напротив, заворачивает мне руки за спину и держит крепко, как бы я ни рычала и ни брыкалась. Что еще хуже, свет падает на его лицо под другим углом, и я наконец-то понимаю, чья кожа осталась под моими ногтями.
Принц Оук, наследник престола Эльфхейма. Сын Главного генерала, оказавшегося предателем, брат смертной Верховной королевы. Оук, которому я когда-то была обещана в жены. Оук, который некогда был мне другом, хотя уже, видимо, этого не помнит.
Что там говорил про него фейри, сопровождавший глейстиг? Избалованный, безответственный и буйный. Я допускаю, что это правда. Хотя он облачен в сияющий доспех, но искусством боя владеет ужасно. Даже не попытался заблокировать мой удар.
За этой мыслью следует другая: я напала на принца Эльфхейма.
Ох, вот теперь у меня точно неприятности.
– Ты значительно упростишь ситуацию, если начиная с этого мгновения станешь выполнять все наши указания, дочь предателей, – сообщает мне темноглазый рыцарь в кожаном доспехе. У него длинный нос, а также вид человека, которому отдавать честь привычнее, чем улыбаться.
Я открываю рот, чтобы узнать, что им от меня нужно, но голос не слушается – я слишком долго им не пользовалась. Звуки, которые я издаю, не похожи на то, что я хотела сказать, и мои слова не поддаются пониманию.
– Что это с ней такое? – спрашивает он и, нахмурившись, смотрит на меня, как на какое-то насекомое.
– Видимо, долго жила дикарем, – отвечает принц. – Вдали от людей.
– Она что, даже сама с собой не разговаривала? – интересуется рыцарь, приподняв брови.
Я снова рычу.
Оук прикасается пальцами к щеке, а потом, морщась, отнимает руку. Я вижу три длинные кровоточащие царапины.
Когда принц снова обращает на меня взгляд, что-то в выражении его лица напоминает мне его отца, Мадока, который был счастлив, только когда отправлялся на войну.
– Говорил же: при Дворе Зубов ни разу не появлялось ничего хорошего, – произносит рыцарь, качая головой. Затем берет веревку и связывает мне запястья, продевая ее конец через петлю, чтобы узел вышел надежнее. Он не пронзает мне кожу, в отличие от лорда Джарела, который, скручивая мне руки, всегда протыкал их иглой, нанизанной на серебряную цепочку. Пока мне не больно.
Но я не сомневаюсь, что все еще впереди.
Глава 2
Ковыляя по лесу, я думаю только о том, как сбежать. Ни секунды не сомневаюсь, что меня ждет наказание. Я ведь напала на самого принца. А если бы они узнали о чарах, которые я разрушала, то пришли