редактировали геном в соответствии с назначением будущего человека. Эмбрион вызревал в чашах Петри. Когда формировалось около 200 клеток, проводилась сверка генетического кода через секвенирование ДНК – так ученые убеждались, что изменения действительно внесены. Затем, в первом и втором поколениях, эмбрионы вживлялись обратно матерям – специально отобранным женщинам с отменным здоровьем и выносливостью. Носить плод девять месяцев было обременительно для женщин и для центра. Хотя искусственные утробы были готовы уже давно, Резнов медлил с их использованием. Процесс эмбриогенеза, несмотря на многочисленные исследования, оставался не до конца понятным, чтобы на него можно было положиться в созданной людьми среде. Идеально скомпонованный геном, на разработку и создание которого ушло много лет и много финансов государства, мог пропасть впустую в неправильно развившемся и нежизнеспособном теле. Отточенный миллионами лет эволюции процесс вынашивания плода в утробе женщины был гораздо надежнее.
О процессе развития третьего поколения никто не знал, потому что сам Резнов хранил процесс в секрете. Боялся он публичного позора в случае неудачи или скрывал сам метод от потенциальных шпионов, оставалось только гадать. В любом случае, проблема плачущих матерей была решена. Согласно природным законам, мать и ребенок образуют связь через гормон окситоцин. Но после рождения искусственный человек принадлежал уже не матери, а государству. Тем не менее, все рожавшие женщины испытывали горесть после отнятия детей. Многие рассказывали о чувстве, словно у них вдруг ампутировали конечность или важный орган. Государству приходилось сводить таких матерей с детьми-сиротами, чтобы проснувшийся после родов материнский инстинкт находил себе применение. Естественно, повторно рожать в центре Мечникова такие женщины уже не хотели. Приходилось искать новых доноров. Искусственные утробы должны были в первую очередь решить эту проблему.
Впрочем, Глеб в процесс создания «генных», как он сам окрестил их, не вникал. Его неприятно поразило то, с какой быстротой он свыкся с мыслью об их искусственной природе. Все как один с бритыми головами, с одинаковыми пропорциями тел и с одинаково развитыми мускулами, они, тем не менее, ничем не отличались от лбов, с которыми он сам проходил военную подготовку в юности. Военная среда стирает уникальное, унифицирует и гомогенизирует мужчин до чистой функции. В этой связи генная инженерия попала в точку. Нашла сферу для своего идеального применения. Если все, что требуется – это тело с определенным набором функций, то почему бы это тело заранее не создать?
Глеб долго не мог забыть, когда вывел группу на пробежку и собирался дать круг в привычные 3 километра. Стоявший рядом инструктор со смехом оттащил его в сторону. Он дал отмашку, и весь отряд понесся спринтом наматывать круги. Остановились только после десятого. Быстро подышали, стали разминаться для следующих упражнений. Никаких перерывов. Глеб повел их на турник подтягиваться. Один за другим они взлетали