как один, утверждают, что это место прекрасно, хотя по ним не скажешь. У многих синяки на лицах и теле. И снова эти странные шрамы в виде колец. Опять же, я вижу лишь одно или два, не больше.
Когда мы начинаем расспрашивать о судьбе учеников, подробностях обучения или странностях, никто не говорит открыто, будто боясь наказания. Попыток мы не оставляем, но ничего стоящего узнать не удаётся. Лишь пара человек советует держать язык за зубами и не задавать лишних вопросов.
Мы с Каору продолжаем прогулку по парку, стараясь держаться на виду друг у друга. Внезапно мое внимание привлекает шум, доносящийся из-за густых кустов. Приблизившись, я вижу небольшую полянку, где разворачивается драма.
Трое молодых адептов окружили парня, сжавшегося на земле. Они пинают его и выкрикивают оскорбления.
– Ты – позор для секты! – рычит один из них. – Из-за таких слабаков, как ты, наш поток считают никчёмным!
– Пожалуйста, хватит… – стонет парень, закрывая руками голову. – Я стараюсь изо всех сил…
– Старайся лучше! Иначе отправишься на исправление, как твой дружок!
– Развлекаемся? – громко спрашиваю я, выходя из-за кустов.
Адепты резко оборачиваются. На их лицах застывает смесь удивления и раздражения.
– Не лезь не в свое дело, старик, – огрызается один из них. – Это внутреннее дело секты.
– Я планирую к ней присоединиться, так что это и моё дело тоже, – парирую я, приближаясь. – Разве в секте принято избивать своих же товарищей?
– Этот слабак нам не товарищ, – сплёвывает другой. – Из-за него страдает репутация всей секты.
Парень на земле поднимает на меня полные отчаяния глаза. Его лицо в крови и синяках.
– Репутация секты? Или ваше самолюбие? – я смотрю на троицу в упор. – Много ли чести избивать слабых? Разве это не один из постулатов Пути?
– Да ты вообще ничего не понимаешь, старик! – скалится третий. – В Восходящем Солнце выживают только сильнейшие. Слабым здесь не место.
С этими словами он замахивается для очередного удара, но я перехватываю его ногу в воздухе. Резким рывком опрокидываю наглеца на землю. Двое других изумленно застывают.
– Значит, будем учить вас по-другому, – цежу я сквозь зубы.
Не дожидаясь реакции адептов, я отталкиваю лежащего на земле парня и плавным движением встаю в боевую стойку. Мои ноги слегка согнуты, центр тяжести низко, руки расслаблены, но готовы к молниеносным ударам. Адепты удивлённо переглядываются, явно не ожидая отпора от «старика». На их лицах мелькает замешательство, сменяющееся гневом и презрением.
Первым на меня бросается тот, что стоял справа. Его кулак со свистом рассекает воздух, целясь мне в голову, но меня уже там нет. Лёгким, почти танцевальным движением ухожу с линии атаки и тут же контратакую. Мои пальцы врезаются в болевую точку на его предплечье. Резкая боль заставляет его вскрикнуть и отшатнуться.
Не успевает