рядом с ним Алексию, она ничуть не встревожилась. Привыкла внучке доверять.
– Ваша наследница обещала мне помощь в работе над диссером. – уверенно начал незнакомец. –Завтра у меня крайний срок показа черновика, и нужна одна книга, которая есть только у Вас. Так мне сказали. – Валерий развел руками.
Ксения Андреевна сняла очки, вздохнула.
– Идите в кабинет. Прямо и направо. Алексия, веди гостя, раз пообещала. Обедать будем?
Она сказала это, ни к кому не обращаясь, но Алексия звонко отозвалась:
–Будем, будем, бабулечка. Я такая голодная! – И, схватив за руку Валерия, Алексия буквально втянула его за собою в кабинет, и рванулась к огромным, тянувшимся вверх книжным стеллажам.
– Здесь где-то должно быть! – слегка задыхаясь, она потянулась, на цыпочках вверх, чуть вытянув шею. Квадрат книги мягко упал на пол, а девушка будто нечаянно, коснулась пальцами волос нечаянного гостя, его щеки, губ… Она не сразу поняла, что ей не хватает воздуха, но вскрикнуть не могла, так крепко он держал ее.
– Вы с таким напором расшибетесь еще, чего доброго! – горячо прошептал он ей в ухо. Она вместо ответа с жадностью потянулась к нему и коснулась губами прохладной твердой щеки с едва заметным пушком. И со странным удовольствием, почти машинально, отметила про себя его аккуратность….
Он тотчас же отстранился от девушки, отняв ладони от ее лопаток и талии.
– Странно. мы с вами едва знакомы, но похоже это знакомство обещает быть бурным – Валерий жестко усмехнулся, но взгляд его, напротив, был очень мягким, теплым.
–Извините – пробормотала Алексия смущенно, и щеки ее заалели, как маков цвет – я не хотела вас… смутить – Она тихонько прокашлялась. – Идемте обедать, я умираю от голода, и по-моему, бабушка нас уже зовет…
***
-Вы знаете, Валерий, Крандиевская была такой располагающей к себе… Чуть седоватая, полная, но что-то в ней было необъяснимое: искра прошлого, тонкой прелести и светскости, знаете, как будто она сошла откуда-то со страниц старинных романов. Как она сама говорила: «успела до революции по – сиять». Все-таки, она же была графиней. Хоть и не очень долго. – Ксения Андреевна грустно улыбнулась уголками губ и на лбу ее пролегла резкая морщина.
Знаю еще, что она мастерски играла в покер. Рассказывала, как на пароходе, по пути в эмиграцию, в Берлин, села, «без монетки», как она выразилась, к профессиональным игрокам, и выиграла огромную, по тем временам, сумму денег, они долгое время жили на нее в Берлине.
А в Париже она обшивала знакомых светских дам, вышивала для них воротнички и манжеты, метила монограммами столовое белье. И стихи она сочиняла как то просто, между делом, но вот, случайно, накопилось на сборник. А я тогда работала в типографии, и мы готовились этот сборник набирать.
– И что? Что-то помешало? – с тревогой выдохнула Алексия. Они с Валерием боялись перебить Ксению Андреевну, слушая ее рассказ затаив дыхание.
Я вышла замуж за твоего деда, и мы уехали из Ленинграда. Спокойно ответила Ксения Андреевна. Стихи Натальи Васильевны