Петербург я явился на несколько дней для встречи с читателями, по поводу свежей книги «Дед». Осуществив эту очень успешную встречу в магазине «Буквоед», присутствовали чуть ли не пять сотен читателей, давка была ужасная, я на следующее утро обнаружил, что времени остался целый день и нужно было чем-то его заполнить.
И вот на роскошном автомобиле моего молодого приятеля Андрея мы отправились на Больше-охтинское кладбище. Одиннадцать лет прошло со времени трагической гибели Натальи, и среди нацболов не нашлось никого, кто знал бы место захоронения.
Поехали, что называется, наудачу. И сразу растерялись, поскольку обнаружили, что там целый город мертвых, рассеченный дорогами, по которым разъезжают живые. Когда наугад не получилось, я предложил справиться в каком-нибудь «могилоуправлении». Я образовал «могилоуправление» по аналогии с заводоуправлением и уточнил, что нам нужен главный вход в Большеохтинское и дирекция кладбища.
Довольно быстро мы нашли главный вход и «могилоуправление», расположенное недалеко от грустной часовни. Трое моих товарищей, охраняющих меня, я с ними прибыл из Москвы, остались возле домика с вывеской «Инвентарь в прокат», а я и Андрей, стройный молодой человек в черном, прошли в молчаливое «могилоуправление» и поднялись на второй этаж. Там было ужасающе тихо и стерильно. Немножко убого.
Не удержавшись от абсурдного в данной ситуации «Эй! Кто-нибудь живой?» (это я, я воскликнул) и не получив ответа, мы обнаружили перед собой открытую дверь и за ней человека. Бледный человек сидел профилем к нам.
– Позвольте? – сказал я и переступил порог комнаты. И увидел, что там есть еще один живой. И если первый нами увиденный был сед и бледен, но не стар, лишь выглядел усталым, то второй живой был красен лицом, яркогуб и бородат. И животаст. Он как бы сползал с табурета.
– Здравствуйте, – сказал я. И не вызвал в них никакой особой реакции. Они лишь посмотрели на меня, не изменяя выражений лиц.
– Я ищу захоронение моей жены. Ее похоронили на площадь отца в 2003 году, то есть одиннадцать лет уже, а отец похоронен в 1958-м, умер через два дня после ее рождения.
– Певица, это та, которую из Германии привезли, – сказал яркогубый, обращаясь к бледному и ус та лом у.
Я не стал поправлять яркогубого.
– Подселенные, это вам нужно на главную аллею, мимо часовни, кажется, участок двенадцать, – почти прошептал бледнолицый. И добавил: – Мы ждали вас.
– Значит, от часовни, участок двенадцать? – повторил я.
– Да-да, мы помним, как ее привозили (яркогубый).
Бледнолицый молчал.
Когда мы спускались по лестнице, мы расслышали, что они возобновили свою бескровную беседу.
– Какие демоны! – воскликнул Андрей. – И они вас узнали.
– Я не понял (я).
– Узнали-узнали… Бледный сказал: «Мы ждали вас…»
– Это нужно было видеть, такие два демона там сидят, – сообщил Андрей нашим товарищам. – На людей лишь чуть-чуть похожие.
И мы заторопились мимо часовни по главной аллее. У