недовольный голос первого пилота Яковлевича. – Почему ты не на молитве?
– Какая ещё на хрен молитва? – пробормотал Маркус, с трудом сдерживая рвотный рефлекс.
– Ты на борту «Харона», и участие в молитвах – обязательное требование похоронно-ритуальной компании «Саркофаг». Ты читал, что подписывал в контракте?
Конечно, Маркус ничего не читал. Вместо того чтобы тратить время на 120-страничный документ, он просто поставил подпись на последней странице и бросил бумаги на стол инспектору отдела кадров, не удосужившись даже пролистать контракт.
– Я атеист, – попытался оправдаться парень. – Мне это не обязательно!
– Это для всех обязательно! Даже капитан Ли на молитве!
– Присутствие атеиста на молитве – это кощунство для верующих!
– На корабле верующий только администратор Пушкин! Но все мы ходим на молитву! Быстро вали в каюту религиозной медитации, если не хочешь получить выговор!
Яковлевич отключился. Маркус только успел бросить наушники, как его стошнило прямо на пол. Весь вчерашний ужин и алкоголь оказались на полу его каюты. К счастью, гравитация на 60% от земной удержала все это от полета по всему отсеку.
С трудом приведя себя в порядок, Маркус поспешил к помещению для молитв. Знал он об этом помещении немного, но сигнальные знаки указали ему путь. Вскоре он оказался у входа.
Каюта религии была странным местом, представляющим собой эклектичную смесь религиозных традиций разных культур. Стены были увешаны иконами и картинами, среди которых перемешались образы Иисуса Христа, многорукой богини Дурги и Будды. Рядом висели портреты Владимира Ленина и царя Владимира Путина, будто они тоже были частью религиозного пантеона. С потолка свисали амулеты, шаманские тотемы, свечи горели по углам, наполняя воздух сладковатым ароматом странной травы, который был слишком необычен, чтобы быть каннабисом.
Экипаж сидел на корточках в центре зала, и перед ними, на возвышении, стоял Сергей Пушкин, облачённый в причудливое одеяние. Его одежда сочетала элементы сутаны папы римского, чалмы раджи и туфель турецкого султана. На груди его красовался значок с изображением Иосифа Сталина. Он громко читал молитву, его голос звучал величественно и мрачно, словно проповедовал в конце времён:
– Отче наш, пребывающий во всех мирах, да свершится воля твоя от звезды до звезды. Да будет космос наш домом, и не завалится корабль наш на пути своем. Да простишь ты долги наши, как и мы прощаем кредиторам нашим. И не введи нас во искушение между созвездиями, но избавь от черных дыр и гравитационных аномалий. Аминь!
Экипаж повторял молитву, глухо бормоча слова, и многие из них били лбом о пол в знак покорности вселенской силе. Маркус, осознав, что сидит слишком заметно, осторожно скользнул на свободный коврик и начал бездумно повторять бессмысленные на его взгляд фразы. Его все ещё тошнило, и он боялся, что в любой момент