эльфийским зрением, найти мать среди тысяч людей у него никак бы не вышло. Он всем сердцем надеялся, что с ней всё хорошо. Да и Флаури уже повзрослел настолько, что не дал бы её в обиду.
После длительного перехода сон быстро одолел Джорджио. Небрежно раскидав по комнате доспехи, королевский воин без сил рухнул на белоснежную кровать, мигом провалившись в царство грёз и видений.
* * *
Тусклый свет одинокой свечи ползал по стенам комнаты, повторяя движения пламени, что вздрагивало от тяжёлого дыхания. Тени подыгрывали, каждый раз пускаясь в привычный для них танец. За окном шелестел мелкий дождик, начинавший набирать обороты и, казалось, тоже решивший внести свою лепту в мелодию тишины и спокойствия. Правда, тишина была напряжённой. Это чувствовалось по взгляду и дыханию.
Хриплый возглас вдруг нарушил монотонную идиллию:
– Наконец-то! – выдохнул лекарь, когда недвижимое тело вдруг зашевелилось. – Говорить можешь? Слышишь меня? Видишь? – он поводил перед глазами ладонью.
– Да погоди ты, старый, – закряхтел Грен, пытаясь подняться с кровати. – Голова и так трещит. А тут ты ещё…
– Помнишь, что с тобой случилось? – тревожно спросил лекарь.
– Нет… – после небольшой паузы ответил Грен. Он держался за голову, пытаясь вспомнить предшествующие события. – Ничего не помню. А ты знаешь?
– На тебя напали какие-то разбойники, – не мешкая ни секунды, проговорил старик, словно заранее готовился выдать эту фразу без запинки. Он не стал уточнять, кто именно «спас» его от нападения, чтобы Грен вдруг действительно чего не вспомнил.
– Сколько я тут валялся? – устало произнёс толстяк.
– Четыре дня, – выдохнул Чудак.
– Ладно… Пойду домой, а то мать уже, наверное, с ума сошла, – он встал с кровати и, качаясь, направился к выходу.
– Погоди, погоди, – остановил его лекарь. – Тебе бы полежать да оклематься. Нос был сломан, губы с бровями зашивать пришлось, глаз, вон, заплыл весь. Давай, я тебя попою да выхожу. Дори я предупредил, что ты идёшь на поправку. Она, хоть и переживает, но знает, что ты под надёжным присмотром.
Грен тяжело вздохнул, прикрыл глаз, который ещё мог открываться, и распухшим ртом медленно произнёс:
– Не надо. Спасибо за помощь. Я пойду.
– Пошли, провожу…
– Отстань, Чудак. Голова раскалывается. Не нагнетай, – раздражённо бросил толстяк.
– Ладно, – отступился старик. – Смотри. Если почувствуешь головокружение, лучше ляг и полежи. Прими, вот, отвар из этих растений, – он протянул ему завёрнутые в ткань травы. – Сразу полегчает.
– Спасибо, – кивнул Грен и сунул свёрток в карман.
Юноша покинул лекаря в беспамятстве, но дорогу до дома знал отчётливо. Чудак смотрел ему вслед с сожалением на лице. Он надеялся, что Грен действительно ничего не помнит, иначе история получит неожиданное продолжение.
*