букашек. Кто-то нес павших при стройке собратьев. Остальные были заняты внутри муравейника. Если бы Кот мог их слышать, он бы наверняка услышал глухой топот марширующих муравьев и напевы рабочих песенок.
Кот долгое время пристально смотрел на их труд.
– Пожалуй, самые удивительные создания, эти муравьи, – размышлял он в слух, – такие организованные, дисциплинированные насекомые. Безусловно, талантливые и находчивые. Только разве что пчелы могут с ними сравниться. Работают с утра до ночи, а, может, и ночью тоже. Вот это я понимаю, жизнь ради работы. Только зачем им это? Никогда не видел отдыхающего муравья. Хотя Бог знает, что твориться внутри этих муравейников, сколько я их в свое время не переломал, никогда не заглядывал туда. И какой же смысл их бытия? Бесконечная работа до самой смерти, чтобы потом и тебя кто-нибудь из твоих заложил в фундамент муравейника? Глу-упенькие, достроите вы этот муравейник и что потом? Будете строить новый? А потом еще новее? Вы просто бесцельно раз за разом строите эти домики и разбираете иногда другие… Понимаю я этих малышей или нет, но так уж они устроены. Ничего своей соломы вокруг себя не видят, копошатся всю жизнь. А нет бы чтоб лечь под солнышко, да… – Кот сладко зевнул, и его глаза закрылись.
Шерстку Кота ерошил легкий ветерок, пришедший откуда-то с юга. Он нежно маял березы, и срывал с них пожелтевшие сухие листья, которые, слегка шелестев, падали на солому и потом вновь взлетали. Ветер обдувал дома, и мельком слышались поскрипывания ставней и скрежет отходящего от дома металлического проржавевшего водостока. Ветер – искусный музыкант, дирижёр, руководящий колоссальным оркестром Богом сотворённых инструментов. Эта музыка успокаивает, иногда она волнует и заводит, и всегда она остается очаровательной. Ее разбавляла лишь отдаленная пьяная ругань соседа и лай собак. Подмечал ли старый Кот все это? Нет. Он видел сны.
***
Белая полевая мышь лежит на полянке возле дома и греется на солнышке. Кот, уже изрядно нагулявшийся, весь в каких-то клочьях травы, притаился в цветах и внимательно следит за ней, почмокивая и повиливая белой кисточкой своего пушистого хвоста. На проводах сидят сороки, внимая охоте домашнего хищника, вспоминая собратьев, которых погубил Кот.
Кот подкрался к ней практически вплотную, но ему и этого было мало: он решил потешиться над своей жертвой. Прямо за спиной мышка услышала тоненькое «мяу». Ошарашенный грызун едва успел осознать свою участь, как оказался в зубах у Кота.
Кот дождался, пока мышь не перестала дергаться, и с добычей в зубах он пошел в дом. Хозяйка кашеварила, в духовке подходил молочный поросенок, с которым Кот повздорил еще сутра. Кот подошел к ней и обтерся об ее ноги, и, промурлыкав, положил возле нее свою добычу.
– Оставил, бы ты этих мышей в покое, – ласково сказала Хозяйка.
– Не могу, ведь ты же их так любишь, – промурлыкал Кот.
Она взяла его на руки и, поцеловав, дала ему оставленный