звуком ночи пустоту
И, как когда-то, напевала мама,
Баюкаешь меня и маету
Бессонной ночи гонишь прочь упрямо.
И вот уже я чувствую тепло
Объятий нежных, что согреют душу.
Как хорошо, что, дождик, ты пришел!
Мне так приятно песни твои слушать.
Пой дождик, пой! Твой голос, как бальзам,
Ласкает душу шёпотом неспешным.
Ты лучший среди самых лучших мам!
Умеешь убаюкать и утешить.
«Зарядили дожди. И с порывами ветра…»
Зарядили дожди. И с порывами ветра
Бьют по стёклам и крышам уставших домов
От палящего зноя недавнего лета.
Мне казалось, что воздух взорваться готов.
Над домами нависли тяжёлые тучи,
Словно, здесь обрели свой последний приют.
И теперь вот рыдают надрывно, гремуче,
И на город притихший потоками льют.
Море кажется черным, свинцово тяжёлым,
Не осталось следа от былой красоты.
Ветер катит натужно огромные волны
И бросает о берег со всей высоты.
Рёв штормящего моря сливается с шумом
Проливного дождя, что навис над землей.
Вот таким невеселым осенним ноктюрном
Утро встретило город сентябрьской порой.
«Под тяжестью туч опускается небо…»
Под тяжестью туч опускается небо
На крыши промокших, озябших домов.
И кутает серым неласковым пледом
Так, словно, накинув вериги оков.
И нет больше сил, чтобы сбросить неволю.
И жмутся к земле и дома и леса.
Мечтают о летнем тепле и просторе,
О синих, ласкающих мир небесах.
Осенняя слякоть – сезона примета.
И ветра колючего зябкая дрожь.
Последние краски ушедшего лета
Смывает холодный безжалостный дождь.
И только осенней листвы разноцветье
Ласкает нам души своей красотой.
И мы, позабыв о растаявшем лете,
Теперь уже просим: ты, осень, постой!
«Не прокричит петух на ранней зорьке…»
Не прокричит петух на ранней зорьке,
Не поспешат на пастбища стада.
И запах дыма утреннего горький
Не одурманит душу никогда
Не сбрешет пёс лениво у калитки,
Лишь тишина, не слышно голосов.
И половица на крыльце не скрипнет
Под тяжестью натруженных шагов.
И скрип дверей ветшалых лишь от ветра,
Открытые калитки тут и там.
От запустенья замирает сердце.
Проигрывают села городам.
О, сколько их, забытых деревушек,
Заброшенных, оставленных людьми!
Здесь крыши покосившихся избушек
Едва над буреломами видны.
Жила когда-то русская деревня,
Дышали жизнью каждый дом и двор.
Так почему безжалостное время
Ей вынесло смертельный приговор?
А ведь