и постаралась проглотить неприятное ощущение. Этот крик пронёсся по всему зданию, стены зарезонировали вслед ему. Дик всего лишь усмехнулся, помотав головой.
– Девочка моя, всему своё время. Завтра ты сможешь увидеться с остальными, а пока что выпьешь чаю и проведёшь время с сестрой. Она ухаживала за тобой месяц, тебе нужно хорошенько отблагодарить её, – монотонно прошептал мужчина, почти сливаясь с этой тишиной. Лира не могла поверить, что здесь правда оказалось настолько тихо, снаружи будто вообще не существовало никакой жизни.
В данной ситуации было очень проблематично считать эмоции дедушки, он оставался спокоен даже сейчас. Лира медленно вспоминала его – так Дик никогда не выглядел, чаще всего он был задумчив или взбудоражен. Из него будто бы выкачали все чувства, и даже Милли ощутимо его боялась. Лира не хотела давать сестру в обиду, но в таком состоянии она мало чем могла помочь, не с её опустевшим рассудком и болью во всём теле. Она всё ещё не знала, что происходит, где она находится, но ощущение чего-то трагичного и масштабного не собиралось её покидать.
Чай оказался безвкусным, но вода приятно согрела озябшее тело. Едва не опалив губы кипятком, она ощутила, как от них отходят высохшие хлопья кожи, и это было отвратительно. Вскоре и накидка оказалась на худых плечах, а на голову надели панамку, словно нечто приятное из прошлой жизни. Милли в этот момент даже постаралась жизнерадостно улыбнуться, но получилось чертовски фальшиво, в то время как Лира отзеркалила слабую улыбку, поправляя головной убор.
Дик больше ничего не говорил, лишь устало рассматривал пол под ногами, поэтому вскоре Милли отвела Лиру в их спальню. Она была такой же холодной и каменной, как подвал, в котором девушка очнулась – это уже начинало раздражать. Краска на стенах облупилась, панели на потолке мерзко провисли, а окна, ожидаемо, оказались заколочены частями деревянной мебели. Рядом с ними пылал жар, от которого Милли поспешно отвела сестру. Пыль лезла в нос, заставив Лиру пару раз смущённо чихнуть.
Девочки залезли на одну скрипучую койку-кровать, сестра укрылась тонким одеялом и прижалась к Лире боком, вздыхая. Так в комнате стало даже немного уютно, чужое тепло согревало. Только сейчас девушка подумала, как же тяжело было Милли прожить этот месяц, она осталась буквально один на один с царившим ужасом. Лира приобняла её, прикрывая глаза.
– Спасибо тебе, – прошептала девушка, отчего Милли вздрогнула. Она вдруг хихикнула, пихая Лиру в бок. Игривость всё ещё била в ней ручьём, будто бы ничто не могло сломать её. Конечно же, она притворялась.
– Не за что, сестрёнка. Я скучала, – её голос наконец-то обрёл привычные нотки оптимизма. – Да, было немного тяжело, приходилось много работать руками, но зато сейчас мы вместе!
Короткий судорожный вдох – Лира почти снова подавилась этим пыльным воздухом, но в этот раз не закашлялась и не расчихалась. Возможно, она начинала привыкать