симфония (OP.B-52)
1. Andante
В детстве я был сложный
И всегда хотел конфету;
После упростился
И пошёл бродить по свету.
Прошло много лет.
Я стал сияющий лев;
Я гуляю как корова
По берегам lac de Geneve.
Я на время спустился
С Гималай и Кордильер.
Моё почтение, Кальвин!
Здравствуй, Грюйер!
2. Allegro Diminuendo
Чувствуется наступление весны.
Ещё немного, и мне тоже начнут сниться сны.
Во сне я как есть, но значительно малохольней.
И прячусь, как граф Монте-Кристо
под сельской колокольней.
В моё подвальное окошко заглядывает кура,
А я перевожу упанишады слогом Тупака Шакура.
В самый разгар упоительной работы
По булыжникам двора стучат колготки и боты.
Стук в люк. Тушу свечу и кидаюсь в подпол —
Пришла инквизиция, моссад и интерпол.
Я, может быть, могущественнее Гаруна-аль-Рашида,
Я впитал с молоком матери кодекс Бушидо,
Я знаю относительность понятия «свобода»,
Но ползу как улитка вдоль подземного хода;
Потому что, если не я, то разве эти гады
Смогут прилично перевести упанишады?
3. Rittenuto par exellence
Проходит сто лет. Я просыпаюсь в саркофаге,
А вокруг меня бродят сплошные копрофаги.
За эти сто лет я едва ли стал моложе;
Лежание в саркофаге плохо сказывается на коже.
Я догадываюсь – я недоволен судьбой;
Я бесстрашно вызываю копрофагов на бой,
Но они поднимают нечеловеческий гам
И перезрелыми яблоками со стуком
валятся к ногам;
Оказывается, их привёл сюда
Божественный Гусь;
Оказывается, они сто лет ждали,
пока я проснусь,
Потому что я лично знаю Гию Канчели
И могу разрешить им играть на виолончели.
Я подписываю эдикт на серебряном блюде.
Копрофаги! Вы же, в сущности,
замечательные люди!
Раскрывается потолок. Средь ощерившейся тьмы
Раздаётся крик: «Mon ami! Это мы!»
И, едва не задев винтом дирижабля древних стен,
Спускаются мои друзья Вашерон и Константен,
Одемар Пиге, переодетый сельским пастором,
И Роже Дюбуи с полупрозрачным
геттобластером;
И в кислотном маскхалате, как удолбанный талиб,
С Bloody Mary в руке, мой кузен – Патек Филипп.
Копрофаги подносят нам соли и хлеба,
И мы взмываем стрелой в женевское небо.
Я просыпаюсь от этого сна, как от поцелуя.
Аллилуйя!
4. Largo con carne
Новый Век!
Кто не спрятался – я не виноват.
Над поверхностью воды лишь
Кайлас да Монсальват.
Остальные существуют в подводном мире,
И на каждой их ноге стопудовые гири;
И каждый говорит: «Я такой молодой,
Что мне не обременительно оставаться под водой,
И неважно,