она к Сереже, так Аня сидит тихонько себе на диванчике и молчит все. А чего молчишь, когда к тебе гости пришли? Хоть беседу поддержи, чай поставь, опять же… – Татьяна Васильевна недовольно вздохнула. – Намучилась она, конечно, с этой Аней. Так мне и говорила, что загубит она парня. Так и вышло. Уж не знаю, зачем Юрочка искать ее вздумал, сама Зинаида Павловна ничего хорошего от нее не видела.
– Юрий говорил, что Анна была беременна. Вы знаете что-то об этом?
– У нас сотрудница ее в очереди в женской консультации увидела. Что там дальше было, мы не знаем. Вскоре Сергея не стало, и Зинаида Павловна вообще запретила всякие расспросы. Натурально, штрафовала. А мы же все молодые, нам ее жалко, поэтому кто-нибудь нет-нет да и спросит. Но она держалась. Кремень была.
– Она долго еще работала здесь заведующей? – Я узнала почти все, что хотела.
– До самой своей пенсии. После смерти сына еще лет десять, – задумавшись, ответила Татьяна Васильевна, – мы с бывшими коллегами навещали ее иногда, всегда поздравляли с праздниками. Она осталась совсем одна. Юрочка уехал, приезжал редко. Да и она, вы знаете, – тут женщина сделала паузу, – думаю, специально никого не хотела видеть рядом с собой. Не терпела жалости к себе. И по Сереже, конечно, тосковала безумно. Так и говорила, что вслед за сыном тогда ушла.
Татьяна Васильевна, закончив свой рассказ, оперлась о стол. Ее грустное полное лицо было слегка опущено вниз. Пальцы на руках с крупными перстнями крепко сжаты в кулаки.
– Я могу увидеть акт регистрации брака Сергея и Анны? – это последнее, что мне требовалось узнать.
Вместо ответа женщина поднялась и жестом пригласила меня идти за ней. В соседнем кабинете располагался архив, где на стеллажах стояли огромные тома регистрационных книг.
– Они в девяносто третьем поженились, – доверительно склонившись ко мне, сказала Татьяна Васильевна, – меня Зинаида Павловна сама попросила провести бракосочетание. Я тогда была сама молодая, красивая, поэтому и ставили на представительскую работу, если можно так выразиться. Вот, – она пододвинула лесенку к одному из стеллажей, – сейчас, это должно быть здесь.
Толстая книга оказалась у нее в руках. Татьяна Васильевна провела меня к столу и принялась искать нужную дату.
– Апрель… Это был апрель, – вспоминала она. – Да! Двадцать первое апреля. Смотрите! – Она победоносно развернула книгу ко мне.
Я посмотрела на строфу, где бюрократическая необходимость запечатлела создание молодой ячейки общества Сергеем Игоревичем Минцем и Анной Алексеевной Лебедевой. Свидетелем со стороны жениха выступал уже знакомый мне Матренин Артем Леонидович, а со стороны невесты была некая Зуева Марина Ивановна. Стоило запомнить это имя. Кого, если не лучшую подругу, зовут в свидетельницы? Поэтому в самом ближайшем времени я надеялась услышать еще одну версию замужества Анны.
На пороге, неловко улыбаясь, стояла девушка. Рядом, слегка обнимая ее, стоял рослый юноша лет двадцати пяти. Светловолосый, хорошо сложенный,