мысль о том, что невинные животные вынуждены отдавать свою жизнь, чтобы меня прокормить. Но как я мог сообщить об этом своим родителям, когда моя мама неустанно и с большой любовью изо дня в день готовила, а затем подавала к нашему обеденному столу эти великолепные простые немецкие блюда? Я ясно чувствовал, что мое желание изменить рацион не будет услышано.
«Я больше не хочу есть мясо!»
Вот. Я открыл карты. Реакция отца была мгновенной: «Кто засунул тебе в ухо этот жучок?» Выступив единым фронтом, оба родителя пытались отговорить меня от этой безумной идеи, используя все контраргументы, какие только могли найти.
Но я упорствовал. И мама, и папа очень обеспокоились.
Как переубедить решительного восемнадцатилетнего парня? Особенно если он уже отпустил волнистые волосы до плеч и, несмотря на все трудности, решительно и усердно посещал вечернюю школу? Парня, который, желая идти своим путем, медленно ускользал у вас из рук? Профессиональная консультация здесь была просто необходима!
И вот чуть позже мой отец сходил в кабинет деревенского врача и сообщил о нашей дилемме. Доктор был хорошим специалистом и в то время находился на переднем крае своей профессии. «Этого нельзя допустить; мясо – единственное, в чем есть все незаменимые аминокислоты. Без мяса вашему сыну будет не хватать жизненно важных белков, которые организм не может вырабатывать сам».
Мой отец сообщил плохие новости от доктора: «Врач говорит, что если ты перестанешь есть мясо, то проживешь не больше года».
На этом дискуссия закончилась. Но отвращение у меня осталось.
Меня по-прежнему тянуло на природу. Особое, задушевное чувство объединяло меня с коровами на длинном пастбище далеко от города, на лугах по другую сторону реки Лан. Когда я бродил там, коровам нравилось прогуливаться рядом со мной вдоль изгороди по своему загону и глядеть на меня своими большими нежно-умильными глазами. Часто мы, в молчаливой гармонии, проходили вместе целый километр до конца пастбища, и там они останавливались, потому что уже не могли идти дальше, и смотрели мне вслед.
Как можно есть плоть этих замечательных нежных существ? И все же я был вынужден это делать, хотя мне казалось, что все это неправильно. Я так раскаивался в этом, что часто мысленно просил у них прощения.
Это не очень помогало, но на душе у меня становилось легче.
Возвращаясь после вечерней школы домой на мотоцикле, я иногда заезжал в молодежный центр в соседнем маленьком городке Диц. Там в разных углах при тусклом освещении небольшими группами сидели молодые люди. Я устраивался где-нибудь в зале или в баре у входа, пил кока-колу или какой-нибудь другой напиток, слушал поп-музыку минут пятнадцать, а затем уходил.
Однажды я заметил группу парней и девушек моего возраста, которые выглядели особенно расслабленными и счастливыми. Этих молодых людей окружала такая вибрация открытости, что мне хотелось смотреть на них снова и снова. Они, определенно, отличались