награду спокойно.
Позвольте себе эту вольность —
Несите свой титул достойно.
Мой путь осветили во мраке,
Сияет мир старый иначе.
Не видно теперь в зодиаке
Звезды, пламенеющей ярче.
Летите в бескрайние дали,
Туда, где родные светила,
Где звёзды живут без печали
И правит любовная сила.
Женские слёзы
Читать нотации – не грех.
Они всегда везде звучали.
Хоть в радости и хоть в печали —
За ними был большой успех.
Будь ты король или солдат,
Да хоть хмельная образина,
Тебя вторая половина
Слезами мучила стократ.
Так жалко женщину в слезах,
Когда она дала им волю.
Какой тягучей жуткой болью
Сердца сжимаются в грехах.
Готовы мы на шаг любой,
Дремали силы в нас какие!
Теперь же чувства лишь благие!
За них вставали мы горой,
Не смея жалость подавить.
Легко нас укорять слезами,
И вот становимся рабами,
Трудней нам мыслить, чем рубить.
На нас, с лицом своим в слезах,
Глядят тоскливым серым взором.
Да этим жалобным укором
Повержен был бы вертопрах!
Не сложилось
Ты веру мне дала в любовь,
Но нежности так было мало.
В надежде пламенела кровь,
Но счастья мне не перепало.
Мне часто говорил твой взгляд:
«Я вижу глупого мальчишку,
В твоих словах – смертельный яд,
Пожалуй, что хватил ты лишку!»
Вулкан в тебе манил меня,
Хотел гореть в кипящей лаве.
Ждал жгучей страсти и огня —
Нашёл лишь лёд. Роптать не вправе.
А я ещё гореть готов,
Нелепых дел влечёт небрежность.
Несусь, не видя берегов,
Увидев взгляд, дарящий нежность.
Любовь желая обрести,
С теплом стремились мы друг к другу.
Но слишком разные пути —
Нам не дано лететь по кругу.
Прощаясь, так скажу тебе:
Желаю я найти скорее
Попутчика в твоей судьбе,
Уставшего чуть-чуть сильнее.
Последняя любовь
Тянусь я к вам, как из далёка,
Молящей пламенной строкой.
Опять судьба ко мне жестока,
В тоске проходит день-деньской.
Что наше сердце? Сгусток боли.
Пока живём своей борьбой,
Под гнётом нашей силы воли
Вопит в день, час и миг любой.
А мы всё так же в темпе рваном,
Пути не зная к образа́ м,
Спешим сразиться с ураганом,
Деля с ним небо пополам.
Летишь, нисколько не страдая
От боли напряжённых жил,
Как вдруг мысль грянет роковая:
«Да ты, никак, уже отжил!»
И не к тебе взывает лира
Теперь вечернею порой.
Похож, пожалуй,