Однообразное «твою мать, твою мать, твою мать» от Фа Линя в ухе сменилось подрагивающим от смеха голосом Хао Синя, который попросил ассистентов снять с них страховочные тросы и спустить вниз. А дальше все закрутилось с такой скоростью, что очнулся Ван Цин уже в той же гримерке, откуда выходил этим утром. В голове была какая-то каша, и он даже забыл сделать еще одну трансляцию сразу после постановки, как обещал подписчикам. Просто сидел и, чуть нахмурившись, смотрел на себя в зеркало.
Зеленый цвет одежд делал его лицо на контрасте немного бледным. От жары в павильоне на лбу выступили маленькие капельки пота. Длинные волосы растрепались, и Ван Цин зачем-то взял со стола расческу и провел ею по тяжелым прядям. Она почти сразу зацепилась и запуталась, но это были не его волосы, боли не ощущалось, так что Ван Цин смело продолжил движение с нажимом. Он бы так и портил парик, если бы в комнату не вошел Фа Линь.
Можно было ожидать, что он начнет орать прямо с порога, но этого не произошло. Брат просто приблизился к Ван Цину и с рычанием на выдохе выдернул из его руки расческу, на зубцах которой осталось несколько черных волос.
– Поверить не могу, что ты не смог сказать четыре строчки из сценария, как написано! Тебе настолько захотелось повыделываться?
Ван Цин покачал головой.
– А где Лун Ань?
В отражении он увидел, как Фа Линь за его спиной нахмурил брови.
– С Юйлань. Если бы она не была так взволнована результатами и не говорила без конца, что импровизация пошла не с твоей стороны, я бы уже впечатал тебя головой в этот стол.
Ван Цин ожидал, что почувствует облегчение, узнав, что сестра не сердится на него за отход от сценария, но ощущение оцепенения так никуда и не делось. Все тело казалось сжатым в пружину, кольца которой перепутались и отказывались разделяться. Он встряхнул головой.
Фа Линь достал из кармана телефон и закатил глаза, сразу после начав яростно что-то печатать. Выражение его лица, когда он вот так сводил брови и всматривался в экран, словно хотел сожрать смартфон вместе со всеми, кто ему что-то писал, рассмешило Ван Цина.
В затылок тут же резко ткнулась крепкая ладонь.
– И чего ты ржешь?
Ван Цин покачал головой, продолжая улыбаться. Он потянулся к собственному телефону, который ему успел отдать Хао Синь, но просто взял его в руку, забыв, что хотел сделать. Чувство замешательства и беспокойства, возникшее после окончания постановки, сходило на нет, как отступают волны от океанского побережья. Внутри становилось… тихо.
– Юйлань не сказала, получился ли эксперимент?
Фа Линь цокнул языком.
– Как она скажет? Она в шоке от поведения собственного пациента. Ей некогда заниматься тобой и твоими выходками.
– Почему? – спросил Ван Цин, повернувшись к нему и уложив руки на спинку стула. – Он не так уж сильно отошел от сценария.
Фа Линь нервно почесал пальцами лоб. На его коже остались побелевшие следы от коротких ногтей. Он развернулся и сделал несколько медленных шагов по гримерной.
– Вообще-то существенно. Хао Синь задолбался записывать.
– Записывать?
Брат кивнул.
– Он