мне нравились те страшные истории, которые ты рассказывал, пока колдовал над моей ночной причёской.
– Тимофей, приветствую! – в столовую вальяжно вошёл Зосима Иванович – крупный, грузный мужчина с суровым смуглым лицом. Он заключил племянника в объятия, а затем уселся во главе стола:
– Гала, есть хочу, и Тима вон проголодался. Сколько можно тянуть?
– Уже всё готово, – вступился Марк, принесший коробку со столовыми приборами. – Привет, Тима! – он пожал руку родственнику. – Достань, пожалуйста, бокалы из серванта.
– Садитесь, садитесь уже! – скомандовал глава семейства.
Вскоре сервировка была завершена, все сидели за большим столом и весело переговаривались.
Тимофей не уставал любоваться на Еву, как всегда, сияющую молодостью и благоухающую изысканным французским парфюмом. Беременность вовсе не портила её и, похоже, не оказывала особенного влияния на самочувствие. Вспомнилась Олеся, когда она была в положении. Тогда жена заметно поправилась, волосы поредели, ноги отекли, бедняжке стоил трудов каждый шаг, каждый поворот тела! Ева же сейчас крутилась, вертелась и щебетала так, словно выдающийся живот не доставлял ей абсолютно никакого дискомфорта.
«Эх, если бы Лесёнку давалось так же легко выносить ребёнка, у Илюшки были бы братья и сёстры», – позавидовал мужчина, мечтавший о большой семье.
– Галочка, ты волшебница! – восхищалась прелестница. – Столько всего наготовила и так вкусно! А этот салат просто божественный! Что ты в него добавила?
– А? В салат? – Галатея была внезапно выведена из состояния мечтательной задумчивости, в которое её периодически вводило созерцание открытой добродушной улыбки Есения. – Добавила… го… орех… ореховый… орецкий грех и чернослив…
– Ахаха! – заливисто рассмеялась Ева. – Орецкий грех!
– Галочка! – задорно захохотал Сеня, а за ним и все сидящие.
Хозяюшка ласково сощурила глаза, слегка улыбнулась и залилась нежным румянцем.
– Подобный случай был со мной в универе! – вспомнил Есений. – При написании тестовой работы один студент так разволновался, что после просьбы указать фамилию в верхнем углу листа, спросил меня: «А рядом с фамилией писло чесать?»
Последовала ещё одна волна дружного хохота.
– Ну чешите, отвечаю, если вам это поможет!
Все вновь покатились со смеху.
– Студенты – это, конечно, хорошо, но своих детей тоже было бы не дурно иметь, – строго заметил Зосима Иванович. – Универ твой, поди, лопается от бабочек, а ты и в ус не дуешь, давно бы уж женился.
Галатея с укоризной посмотрела на отца.
Муж с ревностью – на неё.
– Дядь, женщин, и правда, много, – согласился старший племянник, – но жена должна быть, прежде всего, другом, надёжным тылом, так сказать, а если такой дружбы не случилось, то и о браке нечего помышлять.
– Дружба у тебя с братом, – отрезал Зосима, – а здоровому мужику одному жить негоже!
– Ты и сам ведь не женат.
– Да не один живу! А ты с кем будешь, когда меня не станет?