Григорий Кружков

Очерки по истории английской поэзии. Поэты эпохи Возрождения. Том 1


Скачать книгу

летящий стук

      По ставням дремлющего дома

      (Негромкий и невинный звук)

      Я мнил, тебе судьбу Содома

      С Гоморрою напомнят вдруг:

      Чтобы гордыня усмирилась

      И, смертный пережив испуг,

      К возвышенному обратилась;

      Чтоб Зависть тотчас поняла,

      Как гнусен червь – и устыдилась;

      Чтоб Гнев узрел, в чем корень зла,

      И свой унял жестокий норов;

      Чтоб Леность сразу за дела

      Взялась без дальних разговоров;

      Чтоб жадность раздала свой клад,

      Познав бессмысленность затворов

      И страхов ежедневный ад;

      Чтоб любодеи клятву дали

      Забыть про похоть и разврат;

      Чтобы обжоры зарыдали,

      Очнувшись, о своей вине;

      Чтоб даже пьяницы в кружале,

      Забыв о мерзостном вине,

      Душою потянулись к Богу, –

      Вот ведь чего хотелось мне,

      Вот отчего я бил тревогу!

      Не окна я ломал – будил

      Тех гордых, что, греша помногу,

      Небесных не боятся сил,

      Не внемлют голосу провидца!

      Но тщетно я потратил пыл.

      О величайшая Блудница,

      Тщеславный, лживый Вавилон!

      Твои виссон и багряница

      Не скроют бесов легион,

      Кишащих в этих тесных стенах;

      Ты лишь обманчиво силен;

      Кровь мучеников убиенных

      Взывает к небу, вопия

      О вероломствах и изменах.

      Их вопль услышит Судия

      И скоро отомстит, нагрянув

      С чумой и гладом на тебя;

      И ты падешь, в ничтожность канув

      Всем прахом башен и колонн,

      Дворцов и гордых истуканов,

      Чтоб стать навеки средь племен

      Предупреждением нелишним,

      Как Град Греха, что сокрушен

      Благим и праведным Всевышним.

      На смерть Томаса Уайетта

      Здесь упокоен Уайетт, враг покоя,

      Тот, что дары редчайшие сберег

      В душе, гонимой злобою мирскою:

      Так зависть благородным людям впрок.

      Ум, смолоду не ведавший безделья,

      Подобный кузнице, где всякий час

      Выковывались славные изделья

      Британии в прибыток и в запас,

      Лик, поражавший добротой суровой

      И горделивостью без похвальбы,

      И в бурю, и в грозу всегда готовый

      Смеяться над капризами судьбы,

      Рука, водившая пером поэта,

      Что Чосера, казалось, превзойдет:

      Недостижимая доныне мета,

      К которой и приблизиться – почет,

      Язык, служивший королю немало

      В чужих краях; чья сдержанная речь

      Достойные сердца воспламеняла

      Преумножать добро и честь беречь,

      Взгляд, мелкими страстями не слепимый,

      Но затаивший в глубине своей

      Спокойствия утес неколебимый –

      Риф для врагов и якорь для друзей,

      Душа