не переживайте, я им обязательно устрою разбор полетов, – произнес Морис таким тоном, что мне стало жалко лаборантов.
– Господин инквизитор, вы не на тот этаж нажали. Я хотела спуститься в спальный блок.
– Чтобы вас там настигла эта бегущая толпа? Да вы до душа дойти не успеете, как они проломят дверь вашей спальни в общежитии, мисс Габруа! А пока бежите, подцепите своим флёром сыворотки ещё пару десятков желающих вас окучить.
– Я не грядка, чтобы меня окучивать!!
– Ну это вы так думаете. Попробуете это объяснить тем, кто за вами бежит, – процедил Морис сквозь зубы.
Он подхватил меня под локоток и с силой потащил по коридору в сторону уже знакомой мне двери.
– Хей, зачем вы тащите меня в свой кабинет? – я попыталась упереться и остаться в лифте.
Дохлый номер. Морис был сильным и тащил меня тараном. От такого не убежишь.
– Чтобы спасти вас, спрятав от этой толпы. В мой кабинет никто без меня пробраться не сможет.
– Я вас боюсь, – сказала честно, едва поспевая за куратором и слыша приближающийся топот ног по лестнице.
Морис нехорошо усмехнулся и покачал головой.
– А толпы не боишься?
– Я не думаю, что толпа страшнее вас, господин инквизитор.
– Да ну? Знаешь, что такое ромашка?
– Полевой цветок? – с надеждой спросила я.
– Это если он в поле растет. А если этот «цветок» вырастет в Генеральном Штабе и среди кучи голодных мужиков вдруг окажется? То во что превращается «ромашка»? – с непередаваемой интонацией спросил Морис, ускорившись, когда топот мужских ног раздался уже за поворотом позади нас.
– Позвольте узнать, а в каком смысле – голодных?
– А вот и узнаешь, в каком именно смысле, если сейчас же от бегущей сюда толпы не скроешься, – прошипел Морис, буквально впихивая меня в свой кабинет, быстро захлопывая дверь и колдуя над ее замками.
– Я не уверена, что эта толпа опаснее вас, господин инквизитор! – сказала, пытаясь вырваться из цепкой хватки Мориса, но тот продолжал удерживать меня одной рукой и зачем-то притянул к себе ближе.
– Я хотя бы один!
– Вы сейчас надышитесь и будете за десятерых!
– Постараюсь дышать как можно реже.
– У них хотя бы нет плетки! – в отчаянии воскликнула я, пытаясь отодвинуться от Мориса.
Тот прыснул от смеха.
– Поверь, плетка – это самое безобидное, что есть в моем арсенале.
– Можно я вам на слово поверю? Проверять как-то не хочется.
– Уверена? Ты многое теряешь…
Я бессильно зарычала и вздрогнула, когда на дверь посыпалась череда ударов. Кто-то явно ломился в кабинет. Очень много кто ломился. Благо дверь твердо держала оборону.
– С каких это пор мы перешли на «ты»? Отпустите меня, господин инквизитор! И не надо меня лапать!
– Я вас не лапаю!
– А что ваша рука сейчас делает на моих бедрах?
– Я пытаюсь не лапать, дилмон вас раздень!.. То есть – раздери! Проклятье! – Морис хлопнул себе рукой по лицу, стиснул