гости скучают и ждут у стола,
Служанка уж свечи на люстре зажгла.
Но повар готовит на кухне обед…
Тут Эмилио неожиданно прервал шутливую песенку и обратился к своим подопечным:
– Ну что, продолжать дальше? Я ведь ещё долго могу!
– Продолжайте, мистер Лосано, – хором откликнулись поворята.
– Под вашу песню так работа спорится, – польстила своему кумиру Эмилия.
– Как бы мне от такой похвалы не зазнаться. Брошу своё поварское ремесло и подамся в менестрели, – ответил Эмилио, брызжущий заразительным весельем. – Так и быть, не буду больше терзать ваш слух своими вокальными способностями. Пора закончить ту историю.
Сказав это, он как бы невзначай смахнул со стола фужер и тут же налету игриво подхватил его. От такой внезапной «оплошности» Эмилия испуганно ахнула. И тогда повар пропел последний куплет:
Ослабла рука и разбился стакан,
Пролилось вино. Тут очнулся болван:
Во сне для гостей он готовил обед
Вышел к столу, а гостей-то и нет.
Беата никак не ожидала подобной развязки и вместе со всеми от души расхохоталась. Разумеется, такая слаженная работа под бдительным наблюдением знаменитого шеф-повара уже очень скоро явила действенный результат, который превзошёл все ожидания. Огромный кухонный стол, заставленный всевозможными блюдами, в своём искусном оформлении напоминал натюрморт с картины художника-живописца. И когда мистер Лосано возвестил о долгожданном окончании работы, вся дружная команда зачарованно застыла над роскошной поляной, покрытой изысканными яствами, любуясь на дело своих рук. Казалось невероятным, что все эти кулинарные шедевры можно было приготовить на самой обыкновенной кухне из самых обыкновенных продуктов с базарной площади. Тончайшие деликатесы, один другого отменнее, растянулись по всему столу: в густом соусе плавали золотистые рыбины, на холмах белого рассыпчатого риса восседали каплуны, поджарой корочкой жались друг к другу цыплята в имбирном маринаде, на овальном фарфоровом блюде, увенчанном широкими листьями салата, тонкими ломтиками был разложен хамон, натёртый пряными травами и ароматными специями, поблёскивал коричневатым глянцем карамельный пудинг, в серебряных трёхъярусных вазах пестрели сладкие фрукты и ягоды… Эмилио удовлетворённо крякнул и торжественно провозгласил:
– А вот теперь можно выпить вина.
Эмилия пошарила в связке ключей у себя на поясе и, отыскав тот самый, открыла им небольшой барчик у стены, откуда узким горлышком наружу торчали запечатанные глиняные бутыли. Она достала одну из них и с важным видом вручила в руки своему кумиру:
– Мистер… Или всё-таки сеньор? – вопросительно обратилась к нему миссис Фиори.
– Для вас, голубушка, просто Эмилио, – ответил толстощёкий добряк.
– Будучи почитательницей вашего незаурядного таланта, свидетелями которого мы все сегодня оказались, я рада вручить вам от нашей дружной компании и от себя лично это чудесное вино десятилетней выдержки из запасов благородного герцога Ллойда. Признаться, я берегла его для особого