кто имел с собой в вещмешке. Уже научены! А раньше на себе сушили! Приготовили пищу, поели, погрузились в БМП и в атаку…
Тут ещё такая история приключилась. В Новосибе, как-то, на вокзале, электричку ждал. Там пирожки продавали. Ну, я встал в очередь. Вскоре за мной вырос хвост. Один мужик, лет тридцати, сзади нас, с перебитым носом, покосился так на меня и зло забормотал своему приятелю, курсант, дескать, солдат гонять, цензурно выражаясь, будет. Когда подошла моя очередь, продавщица, женщина лет пятидесяти, воскликнула: «Да ты ведь зря, сынок, стоял, подошёл бы так. Я своим сынкам всегда без очереди пирожки даю. В другой раз так вот прямо сюда подходи и бери, не стесняйся!»
Мужик сзади: «А чё это без очереди-то? Ну, ни хрена себе!
Женщина: «Ты не чёкай мне тут! Поучись сперва вот так, как он, потом узнаешь!»
Мужик: «Поучись! Да я тоже служил!»
А она ему: «Чего служил, чего служил! Ты вот поучись, а не „служил“. Тож мне, нашёл сравнение – служить или учиться! Служить – это одно, а вот учиться – совершенно другое, я-то знаю!»
Очередь сзади не выдержала: «А кто это там без очереди идёт?
– Так не пускайте без очереди-то!
– Зачем же пускать?
– Кто пускает?
– Да там!
– Кто?
– Иш, что, без очереди!
– Совсем обнаглели!»
Тут продавщица вскинула по-орлиному голову и ка-а-к гаркнет: «Чего вы мне тут разгалделись, я сама тут знаю, кому без очереди давать, а кому – нет! Иш вы мне, разодрались!»
Я взял пирожки, завёрнутые в здоровенный кусок серой бумаги, которую до этого продавщица экономила, поблагодарил добрую женщину. А не разобравшаяся в ситуации толпа ещё долго гудела за спиной, вероятно, найдя подходящий момент, чтобы выплеснуть весь свой негатив, выражая всё своё возмущение, накопленное за день. Ну, вот и всё…»
– Тимофеев! Пора! Идём сдавать наряд, – товарищ его пихнул, едва услышав, как смолкла барабанная дробь на плацу, свидетельствуя об окончании развода суточного наряда.
Сдав наряд, курсанты, пропахшие противными запахами столовой, вошли в расположение роты. Здесь царил бардак. Хотя за внешним кажущимся беспорядком скрывалась стройная система действий. Шла чистка оружия после очередных стрельб.
Очередной наряд по роте придирчиво принимал территорию у замученных товарищей, зло плюющихся на их занудство.
– Привет! Прикинь, нам на днях молодых подселили. Солдат из батальона обеспечения! Они у нас в роте будут карантин проходить! – курсант Асваров ткнул Тимофеева локтем.
– Привет-привет! Да не тычь ты меня своими локтями! Терпеть не могу! – возмутился тот.
Тимофеев, проведя несколько последних дней подряд в наряде по столовой, куда его «упёк» старшина за «примерное поведение», немного отстал от жизни. Он с удивлением разглядывал вдруг появившиеся