«Эрвин, а команда? Ее подставим, так как еще нет никакого официоза». Эрвин с трудом, но согласился.
Пытаюсь созвониться с нашим посольством в ГДР.
Ответ: «Вы руководитель делегации! Пока ничего не меняется. Действуйте по плану командировочного задания. Привет».
Решаю – едем на АЭС «Норд». Там разберемся, свяжемся с Москвой и вообще!».
До Грайфсвальда – где-то 200 км. Нас в микроавтобусе – 8 человек. Весь путь в машине включено радио. Эрвин переводит на русский.
Новости ошеломляют. Ситуация в ГДР меняется ежечасно – сняли одного, поставили другого, границы открыты, народ рвется в Западный Берлин – посмотреть!
И постоянно звучит новое для нас (да как оказалось и для немцев) имя Эгон Кренц. Это новый руководитель ГДР. Председателем госсовета ГДР назначен 24 октября 1989 года, т.е. всего за 2 недели до нашего вылета из Союза. Эрвин считает, что с его подачи и была открыта граница.
Мы – участники немецко-советского проекта – этого не знали. Много позже стало понятно, что мы не знали и о многих других важных процессах, происходящих где-то «там наверху».
2.4. «Эй, вы, там – наверху!»
Казалось бы – где мы и где они – вершители судеб, проектов, народов и стран.
Начало ноября. Наша активная и напряженная подготовка к поездкам сразу в две страны. Постоянные перезвоны, особенно с Э. Чемпиком в ГДР. Согласуем проекты разнообразных решений – организационных, технических, финансовых, по промышленным испытаниям новых технологий и повышения надежности АЭС.
Воодушевление и вера в успех. А в это время где-то «там наверху!» уже пересекались наши параллельные жизни. Эти неизвестные процессы ярко описал тот самый Эгон Кренц в своей книге «Осень 1989 года».
Именно он в начале ноября встречался с руководителями СССР в Москве.
Из мемуаров Э. Кренца. 2009 год.
«1 ноября. 10 часов утра по Московскому времени. Горбачев в своем кабинете окружен журналистами. Он вырывается из окружения, направляется ко мне, обнимает меня и приветствует братским поцелуем. Кто-то из моего сопровождения в тот же день говорит, что это был поцелуй Иуды. Это недоверие или дальновидность? Этого я не знаю, Может быть, экспертам больше известно о стратегии Горбачева. Но и мне понятно, что его политика противоречива. В экономическом плане она нереалистична, а отчасти примитивна. Жизнь советских людей стала тяжелее. Дискуссия о "белых пятнах" в истории ведется не в деловом, а в эмоциональном плане. У многих людей она отнимает социалистические идеалы. Когда Горбачев говорит о Западе, видно, что он мечтатель. Напрасно он надеется, что НАТО способно к новому мышлению в отношении социалистических стран»
Вот такие параллельные жизни.
На дворе – «гласность»! Поэтому вскоре многое прояснилось. Оценки этих событий в публикациях – весьма противоречивые. Но хронологически считается, что в эти «осенние» дни 1989 года две проблемы наложились друг на друга: празднование годовщины Октябрьской революции и неопытность нового руководства ГДР.
Пока в Восточном Берлине работали над новым