это рано, коготками-то в спину! Если с этого начинать, до конца вообще есть риск не добраться: разберет боевая подруга в экстазе на запчасти, и даже не заметит…
Руки мягко перехватывают девчоночьи локти, раскидывают и фиксируют их выше головы по сторонам. Теперь уже Костик оказывается сверху, Катька раскинута под ним в полной доступности… но как-то вдруг выясняется, что нечем даже расстегнуть лифчик. Не зубами же. То есть, в некотором смысле – полный пат. С другой стороны, непримиримая царица воинственных племен, кажется, готова пойти на переговоры: вон как выгибается и обвивается всем телом. Что ж, будем готовить почву для мирного процесса.
Теперь Костиковы губы уже не проносятся лихим рейдом от ушка до ушка, а с расстановкой и обстоятельно трогают-целуют-засасывают, проходя по шее и забираясь ниже – туда, где покоренные уже равнины переходят в снежно-белые предгорья. В горах нынче повышенная тектоническая активность: непрерывные землетрясения, все ходуном. Ну так это ж самый момент для захвата! Пока им не до нас!
Судя по доносящемуся из-под колышущейся тверди (или все же «мягки»? ) урчанию и вздохам, народы равнин удовлетворены перемирием; значит, можно отвести и перегруппировать войска. Отпущенные на свободу ладошки тут же ложатся Костику на плечи, гладят, мнут, потом срываются с места и начинают порхать над спиной, прикасаются, играя неслышную музыку. Баранка – она же не просто так, она прилежная отличница с первого до последнего класса музыкалки, и на школьных мероприятиях – первая флейта в оркестре. Вот и сейчас, закрыв глаза, импровизирует в экстазе что-то такое, от чего мурашки внутри у Костика то бросаются плясать джиги, то кружатся в вальсах…
Бешеные прыжки и борьба постепенно затихают, теперь обнявшиеся мальчик с девочкой нежно и не торопясь ласкают друг друга. Щелкает утомленная пляской и потерявшая бдительность застежка, открывая завоевателю путь на самые недоступные вершины (где-то в недрах рождается медленный удовлетворенный вздох с пристоном). Впрочем, торопиться теперь некуда, так что восхождение начинается с тщательного обустройства базового лагеря у подножия. В ущелье, ровно посредине между двумя обреченными на покорение пиками. Понятно, что лавины, наводнения и прочее… но настолько живописное место, что просто не обойти. Как советский классик выразился: «Налево посмотришь – мамочка мать! Направо – мать моя мамочка!»
Однако, не все же внизу прохлаждаться, пора и на восхождение. Пока осторожные губы медленно забираются по спирали к неисследованной правой вершине, нахальная альпгруппа «Эдельвейс» в составе правой руки сразу с нескольких сторон штурмует откосы левой. Как ни парадоксально, но до цели они добираются одновременно.
– Кать, какие они у тебя большие, вообще… – Костик пощелкивает языком по одной темно-бордовой виноградине, сжимает и крутит другую пальцами, забирая тем временем первую в рот и настойчиво