как я понятия не имею, откуда ты взялся?!»
Тысячи пар глаз со всех концов площади тут же обратились к Шэнь Цинцю.
– Мы только следовали вашим указаниям, – не унимался сеятель, – отчего же вы теперь велите нас сжечь?!
…Какого?!..
Что за дебильные скачки сюжета? И что за топорное обвинение?
Шэнь Цинцю чувствовал себя как с похмелья, и всё же ему хотелось накатить ещё; ну а после слов старого главы Дворца у него возникло ощущение, будто он только что воплотил это горячее желание в жизнь:
– Полагаю, бессмертному мастеру Шэню стоит пояснить нам, о чём говорит эта тварь?
Неужто кто-то повёлся на столь очевидную подставу?!
Тут же подтянулся ещё один «доброжелатель» из толпы:
– Да уж, пусть объяснится!
Этих легковерных дуралеев уже двое!
Однако двенадцать пиков хребта Цанцюн вновь показали свою сплочённость перед внешней угрозой: едва прозвучали первые обвинения, как на лицах большинства товарищей Шэнь Цинцю по школе появились признаки недовольства, а взгляд Юэ Цинъюаня так и вовсе заледенел.
Ци Цинци фыркнула:
– Для любого, у кого есть глаза, очевидно, что эта тварь попросту не желает смириться со своей участью, вот и хочет затащить кого-нибудь с собой в могилу. Это же чистой воды клевета! Все эти злобные демонические отродья слеплены из одного теста, кто бы мог подумать, что среди вас найдутся те, кто клюнет на эту удочку!
– Так почему же эта тварь для своих огульных обвинений выбрала именно бессмертного мастера Шэня, и только его одного? – невозмутимо возразил старый глава Дворца. – Над этим стоит призадуматься.
Шэнь Цинцю был сражён его логикой наповал. Что же, выходит, если на кого-то возводят беспочвенный поклёп, он должен оправдываться, с какой стати выбор пал именно на него, а заслуживает ли клеветник доверия, уже никого не волнует?
Ло Бинхэ не сводил с него пристального взгляда, не говоря ни слова. Быть может, Шэнь Цинцю померещилось, что его чёрные, как смоль, глаза светятся радостью подобно звёздам.
В оригинальном романе Шэнь Цинцю навлёк на себя всеобщую ненависть непростительным деянием – он поднял руку на товарища, погубив Лю Цингэ. Однако вот же он, жив-живёхонек – стоит бок о бок с Шэнь Цинцю, и если кто-то посмеет угрожать ему, может, ещё и заступится! Иными словами, данное обвинение попросту не выдерживало критики!
Может, решив, что отдельных пятен на его репутации недостаточно, её вместо этого вознамерились покрыть ровным слоем грязи?
А исходя из того, как переменился Ло Бинхэ после падения… Эту возможность не следовало сбрасывать со счетов.
Внезапно вперёд вышел тот самый ученик дворца Хуаньхуа с изрытым оспинами лицом, который прежде насмехался над Шэнь Цинцю в заброшенном доме веселья. Отвесив поклон главе своей школы, он изрёк:
– Глава Дворца, этот ученик обнаружил кое-что, относящееся к делу, но не знает, будет ли уместно сказать об этом.
Шэнь Цинцю бесстрастно произнёс:
– Если есть