кухню, оставляя нас одних. Я не давлю, понимая, что он не желает делиться всем при свидетелях.
– Расскажи о чём хочешь. Может, у тебя тоже есть младшая сестра? – ненавязчиво начинаю я.
– Есть. Только не сестра, а брат. – Парень быстро заглатывает несколько ложек каши.
– Вы с ним близки? – Я упираю локти в стол и кладу подбородок на руки, мило улыбаясь, всем видом показывая, что готова выслушать увлекательную историю, раз уж мне отсюда не уйти, пока он не доест.
Аарон поднимает на меня растерянный взгляд и начинает неловко кашлять, прикрывая рот рукой. Не знаю, что его так удивило, но я ещё больше расплываюсь в улыбке.
– Не… не особо, – выдавливает он, когда кашель прекращается. – С десяти лет я мало с ним виделся. Родители хотели, чтобы я стал ближе ко двору, считали, что моё место возле короны, поэтому всегда отправляли учиться в столицу. Домой я возвращался раз в несколько лет, и то на короткий срок.
– Твои родители погибли?
– Да.
– А брат?
– Брат жив и живёт в нашем поместье под присмотром дяди. В последний раз я видел его, когда Даниил ездил за тобой, а ещё год назад я на четыре месяца уезжал домой. Слышал, что дядя захворал. До этого я виделся с ним сразу после смерти родителей, приезжал его проверить.
– Ты любишь своего брата? Или вы слишком отдалились?
– Люблю, он и дядя – единственная семья, что у меня осталась.
– А какой у тебя дядя? – тут же задаю я новый вопрос.
Молодой человек внезапно криво улыбается, вновь принимаясь за еду. Я терпеливо жду, пока он всё прожуёт.
– Дядя у меня хороший человек, но несколько лет в молодости жил на широкую ногу, ни в чём себе не отказывая. К счастью, денег у нас достаточно, но когда я понял, что мне придётся оставить брата на попечение такого разгильдяя, то начал переживать. Но, к моему удивлению, наше поместье по-прежнему цело, а дядя оказался достойным опекуном. Долгое время он был одиночкой, семью так и не завёл.
– Ты ведь завершил обучение в академии. Почему не вернёшься к брату?
– Пока не могу, у меня есть причины задержаться в Ярате.
Аарон замолкает, продолжая завтракать. Я ещё какое-то время пристально наблюдаю за ним, ожидая продолжения, но он делает вид, что не замечает моего внимания. История у него вышла скудная, я ожидала чего-нибудь поподробнее, но не рискую расспрашивать ещё больше. Всё-таки мы не друзья, это его жизнь, и я не имею права в неё лезть. Ко мне с расспросами он тоже не пристаёт. Но почему-то внутри поднимается разочарование, я откидываюсь назад, на спинку стула, задавая вопрос, который не планировала когда-либо озвучить. По крайней мере, не в той форме, в которой он вырывается у меня изо рта:
– У этой причины, случайно, не карие глаза и приятный смех?
Аарон опять не доносит ложку до рта и с недоумением поднимает на меня взгляд. Глаза бегают по моему лицу, вижу, как он усиленно пытается понять, о ком я говорю. Ему требуется около десяти секунд, прежде чем осознание появляется в его глазах. Парень медленно опускает ложку в почти пустую миску.
– Что