волосы распущенными, лишь завив их в мягкие локоны с помощью горячих щипцов. Закончив с макияжем, Марина приносит мне бархатную коробочку, которую я раньше не видела.
– Его высочество настаивал, чтобы… – Уже на этом моменте я хмурюсь, а потом девушка раскрывает коробку, показывая мне дорогое и массивное колье с рубинами.
– Я понимаю.
Мне ничего не остаётся, кроме как приподнять волосы, позволяя служанкам надеть на меня своего рода красивый ошейник. По тяжести колье напоминает оковы, что я носила на шее в первые дни. Надо будет рассказать принцу, что я не люблю подобные украшения и не хочу, чтобы он покупал мою дружбу.
Рассматриваю себя в зеркале, и мне кажется, я вижу незнакомку. Я никогда не носила подобных платьев и украшений. Никто не завивал мне волосы в красивые волны, и были они чёрного, а не серого цвета, как сейчас. Моё лицо было мягче, скулы никогда так не выделялись, и я никогда не была так привлекательна, как сейчас. Эта красота странная, пугающая и неживая, но каким-то образом эти две девушки смогли сделать из меня куклу, которой недостаёт только здорового румянца и бьющегося сердца, что до сих пор упрямо молчит.
Я благодарю Марину и Инну, служанки выходят, оставляя меня одну, а я так и продолжаю сидеть перед зеркалом, думая, что Даниилу нужно было возродить мою сестру. Ей бы пошли все эти наряды и украшения, праздники и танцы. Ей бы пошла новая жизнь рядом с принцем, желающим быть её другом и, может, кем-то большим. Легко касаясь пальцами рубинов на шее, я понимаю, что это всё должно быть у неё, а не у меня. Анна, младшая из нас, достойна новой жизни, в которой будет счастлива.
Я вздрагиваю, когда тёплая ладонь ложится на моё голое плечо, и это прикосновение возвращает меня в реальность. За моей спиной стоит Аарон. Он впервые так строго одет: в наглухо застёгнутую чёрную рубашку, камзол и кафтан, такие же чёрные, но богато украшенные серебряной вышивкой. На поясе у него длинный кинжал, вероятно, больше для украшения, чем в качестве настоящего оружия. Только недавно аккуратно уложенные волосы уже в лёгком беспорядке, потому что он по привычке запускает в них руку, а в его зелёных глазах, взгляд которых я встречаю в зеркале, плещется беспокойство.
– В чём дело, Агата? Ты выглядишь так, словно готова расплакаться. Руки всё ещё болят? – Он опускается рядом на колено и оглядывает мои ладони.
Они почти зажили. Кожа новая, розовая, а пальцы я сгибаю медленно, но не осталось ни крови, ни ожогов. Даже перевязка уже не требуется.
– Как ты думаешь, Аарон, Даниил сможет найти могилу Анны?
Молодой человек поднимает на меня взгляд, задумывается, понимая, что моё настроение не связано с болью в ладонях.
– Для чего тебе это? – осторожно спрашивает он.
– Я хочу изменить условия сделки с королём.
– Как?
Его выражение лица становится жёстче и мрачнее, хоть он и пытается сохранять спокойствие, но слова произносит отрывисто.
– Я выполню часть своей сделки. Я уже вылечила Николая и убью Северина, но взамен хочу, чтобы они нашли