показывает, что ее составитель не ошибался, когда говорил об 11 годах именно самостоятельного княжения Даниила в Москве, начиная с 1292 г. Данное обстоятельство позволяет выяснить имя московского совладельца Даниила. Под этим годом летописцы сообщают о смерти старшего сына великого князя Дмитрия Александровича – Александра: «Преставися у великаго князя у Дмитриа сынъ Александръ в татарехъ»[37]. Очевидно, именно он и был совладельцем Даниила в Москве. Только после его кончины Москва стала полной собственностью младшего сына Александра Невского.
На протяжении 80–90-х годов XIII в. Даниил активно участвует в политической жизни Северо-Восточной Руси. В это время развернулась борьба между двумя группировками князей: великим князем Дмитрием Александровичем Переславским, Даниилом Александровичем Московским и Михаилом Ярославичем Тверским, с одной стороны, и Федором Ростиславичем, князем ярославским и смоленским, вместе с Андреем Александровичем Городецким, будущим великим князем владимирским, с другой стороны. Эта борьба была порождена ордынским фактором. Коалиция переславского, московского и тверского князей ориентировалась на Ногая, правителя западной части улуса Джучи, тогда как их противники стояли за хана Волжской Орды Тохту.
В 1293 г. князю Андрею Александровичу Городецкому удалось получить у хана Тохты сильную ордынскую рать во главе с братом хана Дюденем, которая направилась на владения «проногайской» коалиции князей. Удар ордынцев был страшен, и еще долго на Руси вспоминали «Дюденеву рать». При этом земли союзников ордынцев – Федора Ростиславича и Андрея Александровича – не подвергались разорению. Летописец подробно перечисляет города, взятые ордынцами. В их числе названа и Москва[38]. В итоге Дмитрий Переславский вынужден был уступить великокняжеский стол брату Андрею. Вскоре после этого Дмитрий скончался.
При этом споры русских князей не прекратились. В 1296 г. во Владимире состоялся княжеский съезд. При этом его участники разделились на две партии. Во главе первой встал великий князь Андрей Александрович, которого поддержали Федор Ростиславич Ярославский и Смоленский и Константин Борисович Ростовский. Их противниками выступили Даниил Московский, Михаил Тверской и переславцы. Распри на съезде чуть не дошли до вооруженных стычек, но все же князьям удалось договориться и они разъехались восвояси[39].
О напряженной ситуации в княжеских отношениях хорошо свидетельствует договорная грамота между Тверью и Новгородом. Обращаясь к новгородскому архиепископу Клименту, тверской князь Михаил Ярославич писал: «Поклонъ от князя от Михаила къ отьцю ко владыце. То ти, отьче, поведаю: с[ъ бр]атомь своимъ съ стареишимъ съ Даниломъ одинъ есмь и съ Иваномъ; а дети твои, посадникъ, и тысяцьскыи, и весь Новъгородъ на томъ целовали ко мне крьст: аже будеть тягота мне от Андрея, или от тат[ар]ина, или от иного кого, вамъ потянути со мною, а не отступите вы ся мене ни въ которое же веремя»[40].
Следует объяснить, о чем идет речь в данном