людоед в серых брюках притащил Стеллу за волосы. Толкнул, заставив опуститься на колени. Мускулистая и очень высокая, она казалась миловидной и весьма приятной.
Сердце екнуло, в груди потяжелело от недоброго предчувствия.
Пухлые губы провинившейся вздрагивали, миндалевидные глаза смотрели в землю. Немного крупноватые для женщины руки инстинктивно сжались в кулаки.
– Я знаю, куда ты собиралась! Ради кого предала свой народ! – голос вождя канов звучал, словно из глубокого ущелья. Раскатисто, гулко, но, что поразительно, довольно мелодично. В нем слышалась удивительная, дикая музыка.
Людоедка молчала. Опустила голову, склонив чуть вбок, поджала сильные длинные ноги, как говорят, растущие от ушей. Поза подчинения, считала я информацию.
– Тебе есть, что сказать в свое оправдание? – уточнил альфа.
Стелла покачала головой.
– Тогда знаешь участь предателей.
Она не шелохнулась. Зато оживилась, загудела толпа вокруг.
Двое стоявших поблизости канов, схватили приговоренную – за ноги и за плечи.
Я все еще не хотела верить… Но… В первобытном мире канов нет места гуманности, уважения к женщине, сочувствию… Здесь правят звериные обычаи, узаконенные предками.
Не хотела бы это знать! Но… пришло.
Закрылась бы от информации! Увы! Соединиться с полем планеты можно лишь раз. Отключившись, утрачиваешь связь навсегда…
Я не могу упустить этот шанс… Не могу потерять этот козырь. Боже, дай сил вынести предстоящее!
Людоедке и мне… Нам обеим…
Кан, удерживавший ноги провинившуюся одной рукой, другой распустил веревку собственных штанов, и те вмиг сползли к щиколоткам. По одному виду его возбужденного тела было ясно, что грядет. Но все равно, зрелище ужасало. Коленом раздвинув ноги Стеллы, кан содрал с нее кожаные брюки, разорвал трусики и …
Его тело ударялось о пах несчастной с такой силой, что она вздрагивала и стонала. Казалось, оборотень вгонял в наказанную кол… Она тряслась, будто от лихорадки, издавала хриплые звуки, крепко зажмурившись и закусив губы.
Людоед двигался все быстрее… сильнее… При каждом толчке, осужденная билась головой о тело кана, державшего ее за плечи. Оборотень рычал и продолжал, пока несчастная изо всех сил пыталась сдержать крики. Наконец, он остановился. Склизкая жидкость окропила траву…
Я думала, истязание завершено.
Однако кан, придерживавший Стеллу во время экзекуции, бросил ее на землю. Я даже не успела заметить, когда он умудрился раздеться, но через минуту, уже брал осужденную сзади. Жестко, сжав бедра несчастной так, что они побелели. Вокруг пальцев насильника по ягодицам жертвы расползались розово–сиреневые полосы. Стелла мычала, ломала ногти, впиваясь ими в рыхлую землю. Острая трава в кровь резала ей руки. Закончив, людоед тут же уступил место следующему.
Теперь дошло.
Круги перед глазами и пустота в голове сменились барабанным боем сердца в висках. Холод острыми колючками