Второй уже заплыл.
– Помогхи… – прохрипел он и начал заваливаться на спину.
Я едва-едва успел подхватить его. Уложив милиционера на бок, я достал штык из ножен на поясе и тремя движениями срезал веревки, освобождая руки. После чего, отстегнув флягу, плеснул сперва на лицо, смывая кровь, потом приподнял голову и стал его поить. Сержант, как я определил по заляпанным кровью петлицам, очнулся и стал жадно, хватая вместе с водой воздух, пить.
– Ну все, все, хватит. Минут через десять можно еще, – сказал я, убирая флягу на место. После чего стал ощупывать ноги, руки и тело сержанта, пытаясь определить степень повреждений.
Побит тот был изрядно, перелом руки, трех ребер, еще в одном вроде трещина, мягкие ткани чуть не в холодец превращены. Лицо его может спасти только пластическая хирургия. Нос, мне кажется, ему отрубили ножом. Не весь, кончик, но все же.
– Идти можешь? – спросил я у него.
– Смогу, – осторожно кивнул тот, без особого интереса наблюдая за моими манипуляциями. Сейчас на него навалилась апатия. Знакомое чувство. Ничего, пока идем, оклемается. Я сбегал в лес и, срезав кусок коры, вернулся, наложил лубок на сломанную руку, потом сделал косынку, после чего осторожно помог встать и повел по лесной дороге. Тут через два ответвления будет достаточно наезженная трасса, где часто ездят армейские машины. Не в одиночку, естественно, это смерти подобно, – колоннами. Конечно, местные банды оуновские я проредил, но нападения еще случаются.
Так-то с бандитами лицом к лицу в бою я не встречался, моя тактика удар-отскок всегда приносила плоды. Только трижды я использовал фугасы и самодельные МОНки для уничтожения крупных отрядов по полученной заранее информации. В двух случаях успех ошеломляющий, в третьем те прошли по другой дороге, пришлось все снимать и использовать уже не так массово. А в основном я обстреливал, как на этом хуторе, бандитов. Шесть раз так делал, и ни разу раненого из-под огня никто не вытащил. Приходилось добивать.
Сержант в очередной раз споткнулся, и я поддержал его. Идти через лес, чтобы немного срезать, я посчитал бессмысленным. Сержант на дороге часто спотыкался, а в лесу постоянно будет падать и меня тянуть. И так его уже трижды еле-еле удержал, а не то свалились бы оба.
Через километр мы передохнули. Я снова напоил сержанта, отдав последние капли воды. После чего, снова подставив плечо, повел дальше. Дошли все-таки. Когда я увидел впереди просвет, то даже прибавил шагу.
– Потерпи, браток, немного осталось. Сейчас армейцев тормознем, и в госпиталь. А там белые простыни, врачи и медсестры с большими сиськами.
– Точно с большими? – почти сразу среагировал сержант.
«Ого, да ты ходок, братишка!» – мысленно усмехнулся я, но ответил серьезным голосом:
– Точно.
Мы вышли к трассе, и я посадил сержанта на траву, укрыв за кустарником, а сам вышел на дорогу. При приближении