он был пьян, то проявил бы бо́льшую осторожность, а тут душа его жаждала пития, и он не нашел времени спросить, кого там принесло.
За дверью стояли вовсе не Фрол и Август, а двое холеных молодцов, обликом совершенно необычные для Харькова. Смуглые, худые, подтянутые, в строгих черных костюмах, белоснежных рубашках и галстуках. Один из них держал в руке солидный чемоданчик с золотыми замочками. Це-Це в полубреду решил, что это заблудившиеся американцы, а поскольку гости молчали, в упор глядя на него своими черными глазами, он в смятении начал подыскивать английские слова:
– Э-э… What are you looking for, gentlemen? – наконец выдавил из себя Це-Це.
– Позвольте зайти? – спросил один из незнакомцев на чистом русском. – Мы к вам, если вы не против.
– Кто… Кто… – захлебнулся Це-Це. Вся его паранойя взорвалась в его мозгу, как газовый баллон. Це-Це решил, что сейчас его убьют, а зачем, собственно, – тут начинался сад ветвящихся тропок. Незнакомцы уверенно зашли, брезгливо глянули на интерьер. Один из них подошел к столу, водрузил на его поверхность свой чемоданчик, щелкнул замком… Чемоданчик открылся, и тут Це-Це решил, что, наверное, он допился до чертиков, только чертики пришли в приличных костюмах, с серьгами в смуглых ушах, выглядывающих из-под завитков иссиня-черных волос. В чемоданчике сверкали и переливались, словно драгоценные камни, самые различные стеклянные емкости с алкоголем. Лежала бутылка водки Tzar, вся в орлах и коронах, недавно ее достали изо льда, даже кое-какие островки наледи сохранились на ее алмазных боках. Рядом янтарно светилась бутыль с виски Johnnie Walker, где распиздяй в красном фраке и белых штанах уже пару веков гуляет неведомо куда, бодрый, задорный, как и пристало демонам, увлекая за собой в ад наивные души. Вслед за Прогуливающимся звенел привет из Франции, обретающий форму коньяка самого что ни на есть элитного (что, впрочем, не делает его элитарным). Еще две французские бутылки тесно прижались друг к другу, словно любовники одного роста: сухое красное и сухое белое. С краешка еще примостилась текила, одетая в красную шляпу. На оборотной стороне чемоданной крышки в специальных карманцах сидели хрустальные стопки и бокалы. Имелась также легкая закусь: маслины, сыр бри, орешки…
Витязь в черном костюме, секунду поколебавшись, вытянул из чемоданчика водку и лучистую стопку, наполнил до краев и протянул в сторону Це-Це со словами: «Не желаете выпить?».
Це-Це крупно вздохнул и простер руку в сторону рюмки. Но он не успел принять рюмку своей волнующейся рукой: незнакомец оступился, задев черным ботинком стопку старых журналов, в результате хрустальная стопка выпала из его смуглых пальцев и покатилась по грязному полу.
– О, простите! – воскликнули оба хором. Тут же подскочил второй и, видимо, желая загладить промах первого, оттер того в сторону и извлек откуда-то со всей внезапностью зеленоватую толстожопую и длинногорлую бутылку шампанского.
– Водка – это не торжественно! – сухо провозгласил он. – Шампанское!