таких обстоятельствах. Кроме того, стараясь не упустить Психо из виду после выхода из автобуса, я совсем забыла о преследователе. Мысль о нем совершенно вылетела из головы, и я забыла проверить, не идет ли он за Психо, пока сама бежала вслед за ней к итальянскому кафе. Теперь же я принялась озираться по сторонам, гадая, не последовал ли Кастор за Психо к ресторану и не притаился ли он теперь в каком-нибудь темном уголке, подкарауливая ее. Быть может, он следил не только за ней. Я обошла вокруг ресторана и, подслеповато прищуриваясь, заглянула в каждый темнеющий дверной проем. Быть может, Кастор следил и за мной. По телу пробежала дрожь. Повинуясь порыву, я поспешила к двери ресторана, за которой скрылись Психо с Себастианом всего несколько минут назад.
Внутри было многолюдно. Окинув взглядом зал, я обнаружила парочку за угловым столиком. Они сидели плечом к плечу. Дурман выглядел раздраженным, словно на его вкус столик оказался слишком неказист. Он сидел, вытянув ноги и отодвинув кресло так далеко от столика, насколько позволяло пространство. Разговаривал он достаточно громко, так что все посетители ресторана могли его слышать. Словно павлин, распустивший хвост, чтобы привлечь всеобщее внимание. За спинами у Психо и Дурмана была реечная перегородка, из-за которой виднелся другой столик. Я жестами дала понять официанту, что желаю его занять, и прошла прямо мимо них, так же близко, как недавно они прошли мимо меня в баре. С той разницей, что для них я была невидимкой. Не достойной их внимания.
Я села лицом к ним так, чтобы смотреть сквозь перегородку. Несмотря на то, что Психо с Себастианом сидели ко мне спинами, их разговор я слышала прекрасно. Когда им принесли еду, Себастиан намотал на вилку немного пасты и прежде, чем отправить ее в рот, долго изучал. Потом намотал следующую порцию, поднял в воздух и положил обратно на тарелку.
– Тебе нужно поесть, Себастиан. Ты слишком худой.
Дурман отодвинул тарелку, откинулся на спинку кресла и, сцепив руки за головой, снова вытянул вперед ноги.
– Доешь свою еду, тогда пойдем в паб.
– Она отвратительна. Меня тошнит от нее.
– Тебя тошнит потому, что ты ничего не ел, – возразила Психо, подвигая тарелку обратно к спутнику. – Давай. Поешь еще.
Он оттолкнул еду.
– Себастиан! – повысила голос Психо, возвращая тарелку на место. – Тебе уже не пять лет. Пора стать взрослым.
– Я и есть взрослый. Давненько не приходилось пользоваться поддельным паспортом.
– Я говорю не о клубах, выпивке и наркотиках, которые доводят тебя до отключки. Я имею в виду заботу о себе. Сон, питание, гигиену. – Она вложила вилку ему в руку. – Давай же. Поешь.
– Господи Иисусе! – вскричал Себастиан, швыряя вилку на стол. – Меня бесят эти помои, и ты тоже бесишь!
Я услышала, как Психо тяжело вздохнула. Потом она покачала головой. Я представила себе, как она закатывает глаза.
– А ведь когда-то ты был таким милым, – печально молвила Психо.
– Все мы когда-то были милыми, – согласился Дурман. – И невинными.
Наступила