красной, но уже пожелтела.
– Снежок сделай так, чтобы старикан перестал нас нагревать и отошёл в сторону от крыльца! – обратился Блинов к бойцу со снежинкой на шлеме. – Нам тут кое-что сделать надо.
– Это как?
– Дроном его отвлеки! Учить тебя что ли?
Связист проделал ряд манипуляций на пульте, чертыхнулся пару раз, а затем закричал:
– Уходит! Уходит!
Блинов коротко переглянулся с верзилой, у которого был дробовик (да, да, с тем самым, с улыбающимся китом на шлеме), и резко крутанул горячий рычаг металлической двери.
Когда дверь со щелчком распахнулась, Кит сделал два шага за порог и рывком втянул внутрь тело убитого туземца.
Бам! – вход снова надёжно закрыт, а верзила вяжет верёвкой труп, превращая в куколку бабочки, а другой конец привязывает к своей ноге.
– Он дрон сбил! – сказал связист, вглядываясь в монитор на руке.
– Как сбил? – остолбенел Блинов.
– Как, как? Откуда я знаю? Посохом своим. Была вспышка и всё. Датчики показывают, что робота нет.
– С ума сойти.
Стены снова вздрогнули, и гул вернулся, что явно говорило о том, что на нас снова обратили внимание.
– Дедушка злится, – рассмеялся Блинов, перекидывая штурмовую винтовку за спину. – Мы не будем ждать пока этот колдун нас тут зажарит до вкусной корочки. Уходим! Готовим взрывчатку, туннели должно надёжно завалить.
Не буду рассказывать подробно о целом часе мучений, когда мы продирались сквозь пучки обесточенных кабелей и проводов. О минутах отчаяния тоже не буду… Не раз и не два мне казалось – всё застрял окончательно, и отсюда уже не выбраться! Взрыв похоронил под тоннами земли и обломков «Четвёрку», и может того чёртового старика, а мы выбрались на поверхность на территории крепости неподалёку от ворот в «Суворов». Лазерная горелка снова открыла нам путь к спасению.
Эх, надо было видеть, как на нас смотрели люди. Они испугались, опешили, были сбиты с толку. Ну, а как им было ещё реагировать на вылезших из заросшего травой и кустарником старого коллектора восьмерых, измазанных сажей, грязью и кровью типов, тащащих за собой труп? Нас сразу окружили гвардейцы.
– Свои! Свои! – поднял руки Кит, к ноге которого всё ещё был привязан мёртвый туземец.
Узнав Блинова и его людей, бойцы с радостными криками бросились нас обнимать. Радость их была абсолютно искренней.
От старшего мы узнали, что у входа в крепость творится какая-то дикая канитель. Свёрглы огромной стаей пытаются выломать ворота и гибнут под выстрелами десятками. Седов в поисках нашей группы уже потерял три дрона и рассматривал вариант спуска спасательной группы с утёса прямо за стены.
– Всё это было ловушкой для нас, – резюмировал Блинов, запрыгивая в кузов грузовичка с яблоками. Мы все согласились с ним, ибо никогда ещё хищники так глупо себя не вели, да и к воротам просто так не подходили.
Усталых, но счастливых нас доставили в «Кремль». Евгений Иванович лично вышел встречать потеряшек. Здесь же была и моя мама. Расплакавшись, она повисла на моей шее,