Мы с тобой съели пуд соли…
– Видимо, этот пуд и засорил твои мозги, – отрезала Марьяна. – Прощай, Капитонова. Надеюсь, жизнь повернется к тебе своей лучшей стороной. «А не той, которой она повернулась ко мне», – мысленно добавила она и, криво улыбнувшись, направилась к выходу. Охранник глядел на нее издали, как кот на плотву, и она тут же спохватилась, что так и не заплатила за книги. Пришлось вернуться к кассе.
Краем глаза она заметила, как ссутулившаяся Капитонова побрела в другой зал, сморкаясь на ходу. «Интересно, а я смогу когда-нибудь простить ее на самом деле? – подумала Марьяна. – Сегодня ее, кажется, вместо меня простил Махатма Ганди». Сердце все еще стучало в ускоренном ритме, а чувства клокотали в груди, как суп в котелке голодного туриста, переборщившего с дровами для костра. Марьяна сделала несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться. Потом пристроилась в конец небольшой очереди в кассу и принялась выуживать из сумки кошелек. В этот момент в кармане зазвонил телефон. Зажав его между ухом и плечом, Марьяна некоторое время слушала взволнованное сопение, после чего до нее донесся тонкий умирающий голос:
– Приезжай, ты мне нужна! Это твоя старшая сестра.
– У меня две старшие сестры, – ворчливо ответила Марьяна.
Сейчас она была не в том настроении, чтобы легко и непринужденно щебетать в трубку.
– Ты издеваешься?! – Умирающий голос мгновенно обрел силу и даже страсть. – Родная сестра на грани нервного срыва, а ты вздумала паясничать!
– Ладно-ладно, Соня, не ори мне в ухо. Что там у тебя случилось? Неужто Толик опять сбежал? – неподдельно изумилась она.
Вот уже почти год, как Сонин муж то уходил от нее к любовнице, то возвращался обратно. Причем возвращался не побитой собакой, а гордым страдающим романтическим героем, которому совесть не дает совершить окончательную подлость. Период относительного покоя у него длился примерно полтора месяца, после чего он перебегал от одной женщины к другой, обрушивая на каждую из них такую лавину чувств, перед которой не могло устоять ни одно, даже самое стойкое женское сердце.
– Он не сбежал, а вернулся, – раздраженно ответила Соня. – Я не знаю, что делать! Как реагировать?!
Марьяна сардонически ухмыльнулась. Уж она бы знала, как реагировать. Уж она бы дала Толику такого пинка под зад, что он летел бы до Луны, как ракета.
– А что ты чувствуешь? – осторожно поинтересовалась она.
– Я не знаю, что я чувствую, – огрызнулась Соня. – У меня сейчас столько чувств, что их можно продавать на вес, как бочковую кильку. Ты должна срочно приехать.
– Боишься на радостях убить Толика? – Марьяна наконец добралась до кассы и выгрузила свои покупки на деревянный прилавок.
Кассирша пробила ей чек и отсчитала сдачу с обреченностью каторжника, у которого впереди еще двадцать лет заключения. «Возможно, в ее жизни тоже происходит что-нибудь плохое», – пронеслось в голове Марьяны.
– Мне нужна моральная поддержка, –