в версию с амнезией Глеба. Или я так утешаю себя? Ведь если причина его холодной отчужденности в другом, мне будет в разы больнее.
Усталый вздох вздымает мою грудь, и я поворачиваюсь назад, чтобы достать из сумки телефон.
Мне нужно с кем-то поговорить.
Сглотнув, откидываю челку назад и подрагивающими пальцами нахожу контакт Стаса.
Длинные гудки нервируют еще больше. Одной рукой держа телефон у уха, второй я сжимаю и разжимаю руль.
А когда наконец слышу на другом конце провода дыхание абонента, начинаю первая:
– Ты не поверишь, что со мной произошло… – Я глотаю свои эмоции. – Он жив…
– О чем ты говоришь?
– Господи, Стас! Глеб! Глеб живой! Ты представляешь? – В каком-то неверии я нервно усмехаюсь. – Мы ошиблись! Он жив! И он в городе. Боже, я даже не знаю, как тебе…
– Дыши, – командует он, и я делаю вдох и выдох. – А теперь расскажи мне, как человек, обладающий членораздельной речью.
Я тяжело сглатываю.
– Да, конечно, извини. Просто… – Втягиваю носом воздух. – Я же говорила тебе про дом пожилой пары, который хотят снести под строительство. Так вот, сегодня хозяйка позвонила мне вся в панике, мол пришли какие-то люди и попросили подписать документы. Я пулей рванула туда. Захожу, а там он. Я не узнала его сначала. Он стоял лицом к окну. Но когда услышала его голос… – Я качаю головой. – Ты представляешь, что со мной было?
– Догадываюсь, – ответ Стаса сухой, и я понимаю почему.
Но я решаю проигнорировать вредность друга.
– Господи, – я зажмуриваюсь, устало потирая лоб ладонью, – я повела себя, как долбаная трусиха и сбежала. Но я бы все равно не смогла и слова нормально сказать. Ты бы видел его… Стоит прямо передо мной после стольких лет, – шепчу я. – Весь одет с иголочки, деловой костюм, в прекрасной форме и, судя по всему, не последний человек во всей этой цепочке. А на меня смотрит как на чужую. Просто холодная глыба льда! И я не знаю, как вообще… – чертыхаюсь. – По срокам он еще должен сидеть. Но, похоже, не только вышел досрочно, но и имеет какую-то часть бизнеса в строительстве. Как? Откуда?
– Не понимаю, почему он не попытался связаться с тобой, – задумчиво бормочет Стас. – Хотел эффектного появления?
– Я не знаю. – Пожимаю плечами и медленно сглатываю. – Он утверждает, что потерял память.
– Хм, – тянет Стас.
– Сейчас я встречалась с ним снова. Господи, Стас, ты даже не представляешь, как он изменился. Он… это совершенно другой Глеб…
– Тюрьма меняет людей.
– Я думаю, Глеб связался с кем-то, – продолжаю я, снова игнорируя сухие комментарии друга. – Он сказал, что если я не откажусь от этого дела, то жизнь моя и моего сына будет под угрозой.
– Он угрожал тебе?
– Нет, – поспешно выдыхаю я. – Точнее не совсем. Он сказал, что без его вмешательства я была бы уже мертва.
– То есть он тебя не помнит, но какого-то черта его заботит твоя безопасность?
– Это