разговору.
Все понимал Любимов – план, изучение обстановки, предложения… Однако начинать с чего-то надо. А перед ним пока была ледяная стена. Зацепиться не за что.
Решил, раз уж реальных подходов к лаборатории нет, начать издалека, с изучения открытых материалов. Стал регулярно посещать библиотеку Конгресса США. На многое не надеялся, но все-таки хоть какая-то зацепка. Увы, зацепки не было. Если не считать общих тем, которыми занималась лаборатория. Но примерную тематику разработок в резидентуре знали и до него. Так что библиотека Конгресса, считай, ничего не дала, за исключением… газеты. Любимов узнал – в лаборатории издается своя газета, нечто вроде нашей заводской многотиражки.
Но опять проблема, как достать эту многотиражку. Надо думать, на нее наложен гриф, и если уж не «секретно», то, как у нас, «для служебного пользования». И, скорее всего, запрещен вынос за пределы лаборатории.
Правда, в библиотеке ему все-таки попался старый, многолетней давности экземпляр этой газеты. Информационной ценности он не представлял, но, прочитав его от первой до последней строчки, Любимов понял: из лабораторной «многотиражки» многое можно почерпнуть. Дело оставалось за малым – раздобыть если уж не подшивку «многотиражки», то хотя бы несколько номеров.
А жизнь тем временем шла своим чередом. Наряду с основной задачей всплывали новые: знание языка, например. Оказалось, что язык он знал слабовато. Пока слабовато.
Приходилось учить английский с преподавателем, которого нанимал атташат, разумеется, читать местную прессу. Но излюбленным способом освоения языка для Любимова стало посещение кинотеатра непрерывного показа фильмов.
Смотрел фильм в первый раз, потом после перерыва, в фойе, попив кофейку, заходил в зал вторично. Смотрел, слушал, улавливал мелодию фраз, междометий, видел, как их произносят актеры-американцы. Если хватало сил и времени, после очередной порции кофе шел на просмотр в третий раз.
Кинозанятия давали свои результаты. Язык он освоил основательно. После возвращения из Штатов на экзамене в академии по всем языковым разделам получил «отлично», только по грамматике сплоховал. Американский сленг никак не влезал в те грамматические формы, которые преподавали в академии.
Были другие сложности, напрямую не связанные с работой, но также доставлявшие немало хлопот. Вашингтон, как известно, город англоязычный. Там практически нет русских. Ну разве что работники советских диппредставительств. Языковой барьер давал себя знать. И поэтому устраивать жизнь семьи, помогать жене с покупками тоже приходилось ему.
Встретились и с реалиями американской жизни. Такими, к примеру, как киднепинг.
В один из выходных дней, когда аппарат атташе выехал в зону отдыха под Вашингтоном, жена Любимова, Валентина, занятая игрой в волейбол, не заметила, как американская пара увела их маленькую дочь.
Супруга хватилась вовремя. Успела догнать милую парочку «тихих американцев». Те бросили девочку и быстро