несерьёзное и не стоит внимания. Например, британский историк Орландо Файджес, специалист по новейшей истории России, в своей достаточно подробной книге о Крымской войне посвятил этой газетной ошибке всего несколько строк мелким шрифтом в качестве примечания внизу страницы:
«Телеграфы предназначались для использования в военных целях; журналистам не разрешалось забивать их длинными репортажами, поэтому между заголовком в газете, доставленным по телеграфу, и полным репортажем, пришедшим позже на пароходе, был временной промежуток. Из-за этого часто появлялись ложные сообщения – самое известное было опубликовано в „Таймс“ от 2 октября 1854 года, в котором объявлялось о падении Севастополя на основе телеграфных сообщений о победе на Альме и первой депеши Рассела из Крыма, освещавшей высадку десанта. Только 10 октября полный отчёт Рассела об Альме попал в Лондон, но к этому времени истинная ситуация была прояснена дальнейшими телеграммами»128.
А вот британский депутат, писатель и путешественник Александр Кинглейк (1809—1891) уделил упомянутому сообщению «Таймс» гораздо больше места – чуть ли не целую главу – в своём многотомном труде «Вторжение в Крым». И всё это место он потратил для обоснования утверждения:
«Действительно, была слабость, и родилась ошибка; но… обманщиком был – кто бы мог подумать? – обманщиком был тот самый седой святой, которому давно уже все поклоняются – Общественное Мнение»129.
Иначе говоря, британцы и прочие западноевропейцы так страстно желали услышать новость о захвате Севастополя, что бедные журналисты, поддавшись всеобщему нетерпению, сообщили публике эту недостоверную, но желанную новость.130
На удивление критично восприняли известие о падении Севастополя корреспонденты американской газеты «Нью-Йорк Дейли Трибюн» Фридрих Энгельс и Карл Маркс. И если в первой статье по этому поводу, написанной Энгельсом 2—3 октября 1854 года131, выражалось сомнение в достоверности победы союзников с уточнением: «…это может оказаться правдой, и мы с напряжённым интересом ждём точной информации», то следующие две их статьи были озаглавлены вполне прямолинейно: «Севастопольская мистификация».
Виновником этой мистификации, по утверждению главных мировых революционеров, был некий прибывший в Бухарест «„татарин“ как турки называют курьеров», который стал публично нести отсебятину о якобы падении Севастополя, и в эту отсебятину поверила лондонская «Таймс».
Правда, революционная парочка тут же сделала предположение, что хитрая «Таймс» всего лишь притворилась такой доверчивой и заведомо ложную новость опубликовала сознательно и целенаправленно: во-первых, для того чтобы подстегнуть командующего британской эскадрой в Балтике адмирала Нейпира на более активные действия, а во-вторых, чтобы поднять котировки британских облигаций госзайма.
Судя по всему, столпы мировой революции допускали от столпов мировой журналистики настолько грубой и примитивной манипуляции общественным мнением.
Кстати, о татарине – в некоторых последующих источниках он был частично реабилитирован, так как оказалось, что на самом деле турецкий курьер ничего не выдумал, а всего лишь