Какой смысл трахаться с кем-то, кто хочет доставить удовольствие только тебе, если ты можешь сделать это дерьмо сам, без риска?
Настоящее удовольствие приходит тогда, когда ты показываешь своему партнеру, на что способен. Когда она начнет задыхаться, стонать и умолять. Когда она подсядет на кайф, который ты ей даришь.
Моя кровь закипает при мысли о том, что я доставляю удовольствие такой девушке, как она.
Какое, должно быть, зрелище мы сейчас представляем: шикарная, красивая штучка в разложенном виде, грязный парень с засохшей кровью на руках, нависающий над ней, ласкающий ее идеально розовую вагину, пока она танцует танго на твердом как камень члене.
Черт, я хочу с ней поговорить. Сказать ей, как она хороша. Какая тугая у нее вагина, как ее возбуждение охватывает меня, заставляя войти еще глубже. Я хочу сказать ей, что моему члену нравится быть внутри нее и что впервые за долгое, черт возьми, время я хочу оставаться там, где я есть, скользить своим пирсингом по каждой клеточке ее тела и смотреть, как она бьется подо мной, умоляя о большем.
Я хочу поставить ее на колени и наблюдать, как она медленно, с упоением оближет меня своим розовым язычком. После этого я хочу опуститься на колени рядом с ней и взять ее язык своим, пробуя нас обоих на вкус, прежде чем начать все заново.
Но я ничего этого не говорю и держу пари, что она сосет не как недотрога.
Нет, она будет кусаться, как тигр. Она пустит кровь и скажет, что я сам виноват.
Может быть, я даже накажу ее за это.
Девушка моего типажа… но почему-то полная противоположность.
Моя рука скользит вверх по ее животу по направлению к груди, я опробую форму своей ладонью.
Идеально подходит.
Богатая цыпочка ахает, ее рот открывается, тело приподнимается, как будто я мысленно призвал ее к себе.
Длинные шелковистые волосы касаются моей вспотевшей кожи, и я опускаю глаза туда, где мой член входит и выходит из нее, быстрее и быстрее, а она продолжает извиваться. Теперь она контролирует темп, двигая своим телом именно так, как ей нравится. Ей хорошо.
И мне тоже чертовски хорошо.
– Если хочешь придушить меня… – нежные пальцы обхватывают мои, лежащие на ее шее, глаза вдруг становятся на два оттенка темнее, словно лес в свете луны. – Сделай это. Я знаю, ты этого хочешь.
– Для начала хочу увидеть следы от моего пирсинга на твоей шее.
– Дразнишь, да?
– М-м-м…
Я крепче сжимаю ее горло, и ее рот приоткрывается в сладкой улыбке. Она закрывает глаза, как будто получает сеанс массажа, а не удары по своей нежной киске.
Мне это нравится – что она не стесняется того, что ей хорошо. Она сейчас парит в небесах, и это я отправил ее туда.
Удерживая ее наполовину в воздухе и поворачивая бедра под нужным углом.
– Ноги вверх, колени к бокам, красиво и высоко, – рычу я, закрывая глаза и погружаясь в нее еще глубже. – Твоя вагина великолепна. – Эти слова должны быть сказаны. – Такая влажная и упругая.
– И упрямая.
Я