посмотрела на него. – Девушку из прошлой жизни?
– Я не помню ее лица, но помню чувства, которые испытывал к ней. Они были сильными. Чтобы сохранить их в себе, я отказался от мирской жизни. Любовь была настолько сильна, что даже всемогущая Аматерасу не смогла вытравить ее из моего сердца.
– Как я завидую той смертной девушке, – дрожащим голосом произнесла Сягэ.
– Здесь нечему завидовать. Она бросилась со скалы в море, чтобы не быть с тем, кого она не любила. Родные, выдав замуж за другого мужчину, разбили ей сердце. Ты так же хочешь? – Мандзю заглянул ей в глаза и склонил голову набок.
– Нет, не хочу. Но мое сердце и без жестоких родителей плачет от боли. Я знаю, что нравлюсь тебе так же сильно, как и ты мне. Твоя нежность читается во взгляде, в жестах, во всем, что ты делаешь. Ты бы видел, как поменялся в лице, когда увидел меня сегодня. Пусть с твоих уст не срываются слова любви ко мне, но все, что ты делаешь, кричит мне об этом.
Мандзю встал и прошелся перед Сягэ. Он заложил руки за голову и шумно втянул ночной воздух. Луна уже вступила в свои права и освещала долину серебристым светом. Он повернул лицо к небесному светилу и прикрыл глаза. Мы обе, каждая со своего места, завороженно смотрели на него. Мандзю боролся с собой. Я видела по его лицу, что внутри него идет битва. Брови то сходились вместе, то, отталкиваясь, разбегались вновь. Мандзю набрал ртом воздух, раздул щеки, задержал дыхание на несколько долгих мгновений. Зажмурился и протяжно выдохнул. Затем он сделал шаг в сторону Сягэ, а потом резко отпрянул и отошел подальше. Опустил руки, и те безвольно повисли вдоль тела. Мандзю вновь набрал побольше воздуха, желая что-то сказать, протянул руки к Сягэ и тут же опустил их. В конце концов он сдался и, проиграв эту битву, снова сел рядом с белокурой Сягэ.
– Да! Я люблю тебя, моя прекрасная Сягэ, но эта любовь преступна. И если поддамся ей, Аматерасу покарает нас, и я снова испытаю невыносимую боль из-за разбитого сердца. Ты меня понимаешь?
Мандзю согнул ноги, положил на них руки и опустил голову. Сягэ приподнялась и обняла его, прижав к плечам возлюбленного голову.
– Спасибо, что не стал скрывать от меня свои чувства. Было очень мучительно подозревать тебя в них, но не знать, так ли это на самом деле.
– Все так, Сягэ, – голосом мученика произнес Мандзю и положил ладонь на руку Сягэ. Голову он так и не смог поднять. – Только это признание бессмысленно. Нам не суждено быть вместе.
– Если мы будем встречаться с тобой под покровом ночи, никто и не узнает. Мизуки обещала не рассказывать о нас никому.
– О нас все равно узнают. Аматерасу все видит. Не стоит недооценивать высшую богиню.
– Мы будем очень осторожны. – Сягэ подняла голову и прикоснулась губами к щеке Мандзю. Он вздрогнул, сбросил с себя руки Сягэ и поднялся на ноги.
– Умоляю, не делай так больше!
– Хорошо, не буду, – согласилась она и хитро посмотрела на него. – Садись рядом, будем любоваться звездами. Не бойся, я не буду больше тебя целовать.
Одну маленькую победу Сягэ сегодня