неловко
Приравнивать даже свой силуэт
К поэзии, к их зарисовкам.
Лишь через полвека друзьям показал
Рифмованных строчек попытки.
Хвалили. Видать, не напрасно дерзал:
Поднять за героя напитки!
Вот так и осталось – шутить и жалеть:
Ах, сколько ещё не доделал!
Не ной-ка, ведь некуда больше взрослеть:
Уж выросли дело и тело.
Письмо папе в Смоленск
Мысль заметалась, оголтелая,
Сорвав покровы бытия.
Скользит, как сказка неумелая,
В которой только Я и я.
Где перепутаны страницы
Моей судьбы и ворожбы.
Где, словно спугнутые птицы,
Мерцают вестники судьбы.
Где посещает первознание
Сквозь даль космических глубин.
Или вещает мне изгнание?
Иль о несбывшемся трубит?
И вдруг, сойдя походкой лёгкою,
Звенит настойчивый мотив:
Звезда далёкая-далёкая
Мне путь в поэзию мостит.
Переполняет вдохновение.
Не ты ль послал его, отец?
Сойди, заоблачное пение,
В мой недостроенный дворец.
Я столько лет тебя вынашивал,
Давно во мне зачатый стих,
А ты – ни нашему, ни вашему…
Вдруг побарахтался – и стих.
Так заскорузлое мечтание,
Найдя в душе запретный плод,
Подарит давнее предание,
Как утопающему – плот.
И, унося далёко разум,
Вдруг спотыкнётся на ходу…
Не смог я всё-таки ни разу
Найти заветную звезду!
…Усталый путник иль ленивый
Не воспарит вослед мечте.
Вдали мерцающие нивы
Не те, не те, не те, не те.
Нашей памяти луч
Заскучал я по родине, где давно уже не был,
Вспоминаю далёкие молодые года…
Днепр весенний, смоленское небо.
Той счастливой поры не вернуть никогда.
И влюблённость наивную, и успехи спортивные,
Покорённые шахматы и мечты на бегу.
И Твардовского строчки, разящие, дивные —
Символ целой эпохи я забыть не могу.
В центре города парк, мной любимое Блонье,
Где встречаю друзей: два Валерки, Эмиль.
Кругоход и мечты о Париже, Болонье,
Намотали мы здесь, верно, с тысячу миль.
А рыбалка в Дубровенке, домик Тольки Дроздова
И ночёвка в холодном осеннем стогу.
Да особенно звонкий закат тот багровый
И тебя, замерзавшую, в сердце я берегу.
Промелькнул я недавно по памятным улицам:
Нет совсем Старо-Рославльской, ни домов, ни садов.
Срыты старые дворики, здесь громады сутулятся,
И от яблонь и слив не осталось следов.
Нет тропинки, которая по оврагу зелёному
Каждый день приводила на свиданье в твой дом.
Где сирень под окном, где глазами влюблёнными
Я, бывало, высматривал тень в окошке с трудом.
Иль