Сумерки невежества. Технология лжи, или 75 очерков о современной фальсификации истории Украины
должен знать всякий претендующий на то, чтобы считаться исследователем истории Украины ХVII века).
«В историографии господствует установившийся штамп, что большинство казаков и старшины не поддержали Мазепу после его перехода к шведам в 1708 году», – сетует «ученая» дама (с. 213) и тужится сей штамп опровергнуть. Опровергать ей вновь-таки приходится себя, ибо в той же «монографии» несколько ранее признается, что гетман «оказался в 1708 году практически в изоляции, не поддержанный ни большинством казаков, ни большинством старшины, не говоря уже о крестьянах» (с. 90).
Опровержения, однако, не получается, и вот уже Татьяна Геннадьевна начинает искать причины, по которым казаки в массе своей не последовали за гетманом. Она указывает, что казацкие полки были разбросаны на большой территории и на значительном расстоянии друг от друга, находились в расположении великороссийских войск. Поэтому, мол, перейти к шведам не смогли, хотя, надо полагать, очень хотели. Также и позиция населения, согласно точке зрения сочинительницы, была «весьма неоднозначна» (с. 213).
Согласиться с этими утверждениями никак нельзя. В ходе вторжения шведской армии в Малороссию возможностей присоединиться к Мазепе и у казаков, и у других жителей края было предостаточно. Малорусы, однако, хранили верность государю. Стремление же «ученой» дамы изобразить их потенциальными предателями сильно отдает украинофобией, против которой Таирова-Яковлева громогласно выступает на словах. Хотя дело, наверное, не в «фобиях», а в элементарном невежестве профессора Санкт-Петербургского университета. Оно (невежество) проявляется и дальше.
«После Мазепы в Украинском гетманстве появляется и приобретает силу совершенно новая волна старшины, чужаков, не имевших «казацких» корней», – читаем в книге (с. 214). Насчитав на протяжении ХVIII века четыре «чужих» рода, сочинительница усматривает здесь причины того, что «автономные идеи все меньше будут популярны в среде старшины» (с. 216). Между тем появление «волны чужаков» в составе старшины началось гораздо раньше, чем «после Мазепы». Количество лиц иноземного (чешского, польского, еврейского и т. д.) происхождения среди мазепинцев, то есть в числе выразителей «автономных идей», весьма значительно. Да и впоследствии украинское движение в немалой степени подпитывалось как раз чужаками, а не природными малорусами.
Другие ошибки главы: датирование 1725-м (вместо 1723-го) годом смерти Павла Полуботка (с. 214) и именование Василия Кочубея генеральным есаулом (а не генеральным судьей) – этот ляп сочинительница безоговорочно переписала у украинского историка И. Крипьякевича (с. 218).
Из ошибок главы 7 «Мазепинское барокко» выделяется упорное наименование Киево-Могилянского коллегиума применительно к XVII веку академией (в каковую коллегиум превратили лишь в 1701 году). Ту же неточность Татьяна Геннадьевна допустила в предыдущей «монографии». Подвергнувшись критике, она решила настоять на своей правоте: «В 1658 году статус академии был дан киевскому коллегиуму Речью Посполитой по условиям