морячка», «Черная вуаль», «Попса», «Дед Мороз всегда звонит трижды», «Закрытая школа» и др.
Я не задумываюсь о возрасте: цифра есть цифра. Можно стареть очень красиво и оставаться манкой женщиной в любом возрасте. Образ жизни, характер, мировоззрение обязательно отражаются на лице.
Возраст всегда дает преимущества, потому что становишься мудрее и на многое смотришь иначе. Без истерики, без лишних страхов.
Для меня давно определено, что заслуживает внимания, что нет, на что я могу реагировать, а на что не имею права. Организм срабатывает автоматически.
Мое детство было безрадостным, тревожным, потому что жили тяжело и очень бедно. Папа много болел и рано умер. Питер для меня – сплошные потери, он и сейчас полон детских призраков.
Мне кажется, что детство складывается из моральных травм и обид. Хотя были, например, и праздники, дни рождения, которые родители всегда нам с сестрой устраивали, несмотря на нищету, в которой мы жили.
У меня было спартанское воспитание. Больная, с температурой ходила в школу, которой боялась как огня. Но сейчас я очень довольна, потому что благодаря этому появилась повышенная сопротивляемость организма.
Быстро адаптируюсь в любом сожительстве и к перемене мест. Видимо, потому, что выросла в коммунальной квартире, в которой было 30 комнат: жили 30 семей, общая кухня с двумя раковинами и одним туалетом. Потом еще 10 лет жила в общежитии.
Я падала и очень сильно расшибалась. Были замечательные роли, которые оказывались, на мой взгляд, неинтересно сыграны. Но, сама не понимая того, как раз на них я и вставала на ноги, росла, поднималась по ступеням и в конце концов становилась актрисой.
Во мне до сих пор живет маленькая ранимая доверчивая девочка. Но все это очень глубоко спрятано, оно почти не выходит на поверхность. Зато в работе очень помогает. Достаточно только вспомнить, через что пришлось мне пройти в жизни, как роль – в кармане.
Очень просто всего лишиться. Сохранить намного труднее. Надо уметь прощать друг друга во имя чего-то большого, того, что сделано.
Когда репетирую, обязательно начинаю влюбляться. Но потом в силу вступают совсем другие законы, и они делают нас друзьями, особенно если это удачный спектакль. Если мы хорошо почувствовали друг друга, то мне не нужно никакой любви. Дружба меня больше устраивает.
Влюбляться, конечно, хорошо, но приводить все к какому-то логическому завершению нет никакого смысла. Если возникает сильное чувство, я заранее готовлю себя, чтобы потом не было больно: знаю, что настанет день, когда кто-то кому-то скажет: «Достаточно».
Я не замечаю, как трачусь. Сейчас уже нахожусь в той поре, когда мне многое легко и в радость. После спектакля бываю очень уставшей, но во время не чувствую этого. Мне кажется, я летаю!
Ничего изменить нельзя, и я уже ни о чем не жалею. Хотя, думаю, в театре я сделала намного больше,