как тот подскакивал и летел выполнять даже ещё не высказанное приказание. За двое суток до прибытия в Анистину Борд стал всё чаще останавливать свой непроницаемый взгляд на Друде, и тот чувствовал, как холодеет всё у него внутри.
Ранним утром, когда берег ещё не показался, мальчик мыл посуду осклизлой жирной тряпкой в кормовой надстройке. Старый кок дремал и клевал носом. Вдруг он проснулся и, поглядев на Друда какими-то испуганными глазами, сказал:
–А всё из-за того, что он приказал выбросить за борт Псалтырь и Библию.
–Кто приказал? – спросил мальчик.
–А ты будто не знаешь? – тихо засмеялся старик и погрозил пальцем. – Ты всё знаешь, только притворяешься. Вот потому нас и покинула удача.
В этот момент дверной проход перестал пропускать свет, так как его перегородил собой боцман.
– Иди сюда, – сказал он Друду.
Вместо того, чтобы выполнить его приказ, мальчик замер. Когда глаза его привыкли к полутьме, он заметил в руках Борда верёвку.
– Иди сюда, – снова приказал боцман, но Друд вместо этого уронил тарелку и бросился в противоположную сторону.
Никогда впоследствии Дэвид Шанталь не рассказывал никому о том, что произошло в кормовой надстройке. Сказать по-правде, он вообразил тогда, что боцман пришёл его убить. Он рыдал, выл, забившись в угол, валялся у боцмана в ногах. Однако тот и не думал лишать Друда жизни, а только связал и заткнул рот вонючей тряпкой, пропихнув её чуть не до горла. После этого Рохлан взвалил его на плечо, отнёс в трюм, положил между тюками с товаром и заложил сверху другими. Таким образом, были предприняты меры, предотвращающие побег пленника и вопросы таможни.
Друд провёл долгие часы, боясь пошевелиться, так как от малейшего движения лежавший на нём тюк наваливался сильнее и сильнее. Однако, когда он услышал, что в трюм спустились люди, то стал извиваться из последних сил и стонать. Это привело к тому, что его окончательно придавило, а издать звук громче сдавленного мычания не удалось. Таможенники недолго находились в трюме. Услышав, что они уходят, Друд от отчаяния зарыдал, но вскоре должен был отказаться даже от этого утешения, так как его нос забился слизью, и ему стало грозить удушье. От ужаса сердце мальчика заколотилось, он начал с силой втягивать воздух, но дыхание было сильно затруднено. В глазах его расплылись красные круги, и он потерял сознание.
Очнулся Друд на палубе. От кляпа его избавили, но снять верёвки не потрудились. Шхуна шла толчками. Небо было затянуто тучами. Порывами налетал холодный ветер. За бортом с шумом поднимались из пучины чёрные валы и с тяжёлым грохотом снова обрушивались вниз. деревянные части корабля скрипели, словно жаловались. Высоко на реях матросы укрепляли снасти.
– Не к добру мы вышли в море в такой ветер, – услышал Друд голос боцмана. – Скоро шторм, это очевидно.
–А что ты предлагаешь, Борд? – отозвался капитан. – Скажи спасибо, что нам удалось уйти из порта.
–Надо было плыть напрямую