тебя так опутают штрафами и долгами, что ты и за десять лет не отработаешь! Едва порт скроется из глаз, как для капитана не будет никаких законов и договорённостей! Времена нынче тяжёлые, капитан работает за процент от прибыли. Он может выбросить тебя на берег, не отдав жалованье, может продать на военный корабль! Я даже за всех своих капитанов не могу поручиться в полной мере.
–Если так случится, это будет только моя вина, – упрямо сказал Друд, – тем более, если мой отец сидит в тюрьме, он не сможет прислать мне денег. И если я буду сидеть тут, деньги у меня тоже не появятся.
–Я не собираюсь содержать тебя за свой счёт, – отчеканил старик. – Если ты бросишь свои глупости, я найду тебе какую-нибудь службу. До тех пор, пока мы не выясним судьбу твоих родных, ты будешь работать у меня и получать жалованье. Часть из него пойдёт на оплату комнаты и питания за моим столом, а остальное можешь копить. Так, по крайней мере, у тебя будут деньги на дорожные расходы и на первое время по возвращении.
Как бы ни было тяжело, Друд, настроившийся на скорое окончание своих злоключений, не мог не понять, что Фиборс Баллири прав. Он согласился на все условия, выдвинутые стариком, то есть остаться, работать и ждать вестей от родных.
– Теперь другой вопрос, – продолжил старый негоциант. – Прежде чем кто-нибудь из соседей донесёт в вёльнерство1, что в моём доме появился новый человек, надо зарегистрировать тебя в ратуше2.
– Вот и отлично! – воскликнул купец. – Завтра утром вы с Мельхиором отправитесь в ратушу, где тебя внесут в списки жителей города как…
– Дорстена Руфрия Эсклермонда, – вставил капитан.
– Да, как Дорстена Эсклермонда, которого отец отдал мне в ученики. Понял? – спросил старик.
–А зачем это нужно? – тихо произнёс Друд.
–Это нужно затем, что у нас в провинции все жители записаны в особые книги для обложения налогами. Если их там нет, то службы наместника начинают выяснять, кто они, откуда и почему не встали на учёт. В твоём случае это совершенно излишне, – объяснил Мельхиор.
–Сколько тебе лет? – спросил купец.
–Пятнадцать.
–Дорстен на год старше, – обронил капитан Эсклермонд.
–Ничего, он высокий, – проворчал старик. – Мы будем продолжать звать тебя Друдом. Пусть все думают, что это сокращение от Дорстен Руфрий. И запомни, юноша. В этом доме правду о тебе знают только я, капитан, Мельхиор и моя дочь. Опасайся, чтобы в твою тайну не проник кто-то ещё.
–Тем более, что началась война, а ты – из враждебных нашим властям Северных провинций, – добавил Мельхиор. – Да и объявление в газете о побеге из тюрьмы Кистоля никто не отменял.
Друд кивнул, после чего его посадили писать письмо родителям. Мальчику было неловко, что кругом много чужих людей, но выбирать не приходилось. Пока он морщил лоб, хмурился и грыз перо, Фиборс Баллири и капитан