придумка, но придумал ее очень умный человек, – что-то мне захотелось высказаться. Столько лет меня никто не слушал. – В развращенной Римской империи был развращенный народ. И империя погибла. Возьмем Византию. Отчего она погибла? Оттого, что расколола христианский мир и оказалась беззащитной перед лицом воинствующего ислама. Где сейчас город багрянородного базилевса Константина – Константинополь? Там же, только это сейчас исламский город Стамбул, столица европейской Турции. Ха-ха-ха! И еще три раза ха-ха! Турция – это Европа! И Грузия тоже Европа! Держите меня семьдесят человек. Чего людей смешить? Все делается для того, чтобы снова уничтожить Россию. Слава Богу, нашлись в Отечестве нашем люди, которые сказали: стоять, суки – еще шаг шагнете – получите так, что Наполеон вам потом скажет: а зря вы, мужики, выпендривались. Не пойдет больше Россия кровь свою проливать за Европу. Византия погибла, но она передала эстафету России и предупредила: русские, будьте бдительны!
– А что бы ты сделал, если бы тебе дали власть? – спросила Катерина.
–Что? – переспросил я. – Я бы потуже закрутил гайки на международной арене, чтобы меня услышали…
– Завтра мы едем с вами в Европу, – сказал мне полковник Борисов. – Буду представлять вас нашим партнерам.
– Как партнерам? – удивился я. – А разве мы…
– Ни в коем случае, – назидательно сказал Александр Васильевич, – там есть такие же сотрудники, как и мы, которые принимают письмо или передают нам личное послание. Конспирация есть высший принцип нашей работы. Главное, чтобы никто не подумал, что у нас есть какая-то важная цель кроме той, чем будем заниматься открыто.
– А зачем такая секретность, Александр Васильевич? – никак не мог понять я.
– Понимаете ли, молодой человек, – терпеливо стал объяснять мне Борисов, – есть политика явная, а есть политика тайная. Явно мы можем даже воевать, а тайно мы уже договорились о пределах войны, времени ее остановки и разделении сфер влияния. Это повсеместная практика. Война до победного конца идет только с упрямыми людьми, которые ослеплены собственным величием. Возьмите для примера турок. Русско-турецкие войны прекратились только тогда, когда турки поняли, что с русскими нужно договариваться, не умаляя своего величия в глазах своих подданных. И турки договаривались не только с Россией. Все страны много бы дали только лишь за то, чтобы хоть одним глазом взглянуть на то письмо, которое находится у нас.
– Но это же легко сделать, – парировал я. – Взять и отобрать письмо.
– Как это, – удивился полковник, – грабить всех русских, выезжающих за границу?
– Почему всех, – не сдавался я, – только тех, кто приближен к царственным особам и пользуется их доверием.
– Ответ неправильный, – рассмеялся Александр Васильевич, – царская милость столь же непостоянна, как и любовь ветреной красотки.
– А вы, – старался я уяснить себе суть новой работы, – вот вы работаете во дворце, и никто не знает, что вы делаете, значит, вы и есть тот тайный сотрудник?
– А