закрыла дверь и намотала на гвоздь кусок бечевки, который был вместо задвижки. Затем села на корточки над ямой, морщась от вони, открыла мешок – «Клирсэк» и помочилась в него. Закончив, она повесила мешок на гвоздь и подтерлась туалетной бумагой, которую Сара украла в отеле у одного из клиентов. Затем натянула шорты и быстро вышла, держа в руках наполовину наполненный «Клирсэк».
– Квартплату принесла?
Взвизгнув, Мария развернулась и упала, едва не выронив мешок.
За дверью стоял, прислонившись к стене сортира, один из громил Вета: толстые светлые дреды, косой глаз, смотревший на мир под странным углом, лицо с кучей пирсингов из кости и серебра; белая кожа, которая сгорела, загорела и снова сгорела столько раз, что он превратился в шелушащуюся мозаику из красных, желтых и коричневых кусков.
– Ты меня напугал!
Дамьен хитро улыбнулся.
– О, меня можешь не бояться, детка. Мне от тебя ничего не нужно – только квартплата. – Он помолчал. – Ну?
Мария поднялась, аккуратно держа «Клирсэк», который ей удалось не расплескать. Значит, даже если Нгуены не подняли тревогу, она все равно не могла чувствовать себя в безопасности. Да, отец Марии выручил их – отвез миссис Нгуен в палатку «Красного Креста» в кузове своего пикапа, когда у нее начался сепсис во время беременности. Но это не означало, что Нгуены будут защищать ее от человека, который мог уничтожить всю их семью.
– Не подкрадывайся ко мне так, – сказала Мария. – Я этого не люблю.
Дамьен лишь рассмеялся.
– Бедняжка не любит, когда к ней подкрадываются… – Вразвалочку он подошел к ней. – Это тебе бесплатный урок, putita[15]. Есть куча людей, которые подкрадываются лучше меня, а бьют сильнее. – Он пощекотал ее под подбородком. – Хочешь, дам совет? Думай, как кролик, и держи ушки на макушке, прежде чем вылезти из норы, ясно?
«Почему я ему доверяю?» – подумала Мария. Он ведь не ее друг. Наверняка выбросит ее на улицу, если не получит плату, или даже выпустит из нее кровь, чтобы продать на черном рынке. Или будет торговать ее телом, чтобы платить Вету то, что ему причитается.
И все же в эти дни, когда она молилась о защите, чаще всего перед ней появлялось лицо Дамьена. Не друг, зато и техасцев не ненавидит. Да, может, он извращенец, однако не из тех, кто охотился на таких, как Мария. Выбирать ей особо не приходилось.
– Деньги у тебя?
Мария помедлила.
– У меня есть время до вечера.
– Значит, нет?
Когда Мария не ответила, Дамьен рассмеялся.
– Думаешь, тебе удастся добыть деньги за двенадцать часов? Ты продаешь свою маленькую culo[16], а я об этом не знаю?
Мария снова помолчала.
– Денег у меня нет. Есть вода. Несколько литров. Если не продам ее, заплачу водой.
Дамьен ухмыльнулся.
– Ах да. Говорят, какие-то девочки сорвали куш у насоса «Дружба». Нагрузили целую тележку. За такое с тебя налог нужно брать – за то, что ты ее сюда притащила.
– Если хочешь получить плату, я должна ее продать.
– Может, я возьму