им сначала половые губы, потом стенки влагалища, потом просто погружался в нее. Попутно облапил и хорошо промял ей груди, придавливал соски, гладил живот. От ранее вспомненных мыслей и нереализованных в прошлой жизни фантазий член крепчал, удлинялся и раздувался вширь, и стал делать нужные движения.
– Вынь из нее член, – вдруг сказала Арина. – Покажи мне его.
Я удивился, но вынул и показал. Хозяйка осмотрела, кивнула и велела продолжать. Я понял это так, что она сравнивала со своими ощущениями ночью в себе самой.
Я снова воткнулся и Катю и «застрочил» в ней со скоростью пулемета в жарком бою. Надо было успеть ко времени посадки самолета. От возбуждения и давно желанной обстановки, под взглядом Арины и от покачивания самолета, струя в Катю не заставила себя ждать.
Катя быстро собралась и ушла, как только я вынул из нее опадающий член.
– Знаешь, я всё больше в восторге от тебя. Может быть, бросишь свой вуз-гадюшник и перейдешь работать ко мне? – Арина смотрела на меня горящим глазами. – Будешь как сыр в масле кататься, и не только в моей постели. У меня и кроме моей постели найдется для тебя работа.
Я оделся и был готов к посадке, которую, судя по всему, уже производил самолет.
– Я подумаю. Но хотелось бы закончить ЭТОТ вуз, т.к. это мечта моих родителей всю их жизнь.
– Ладно, заканчивай свой вуз. Одно другому мешать не будет. А сейчас поехали в город. У нас на сегодня много дел.
Катя уже в форме степенно проводила нас у дверей самолета на трап словно ничего и не было в полете…
Хорошо подвешен язык
– Знакомьтесь. Это Гусар, а это Татьяна. У нее хорошо подвешен язык. Не удивляйся, но за это я зову ее Оратором за чрезмерную болтливость.
«Сможешь заткнуть ей рот хотя бы на несколько минут, – награжу дополнительно!» – сказала мне Арина перед входом в салон.
Мы приехали в какой-то очень респектабельный салон модной одежды.
– Я хочу не просто нанять тебя на работу, но и познакомить с теми людьми из высшего света, которые даже разговаривать не будут с тобой в таком виде, как сейчас. Ты не обижайся, но в этих «шкурках», – Арина оттянула на мне воротник пиджака. – Ты будешь ходить в свой задрипанный вуз, но не прием в министерства и другие присутственные места. Потому, чтобы на тебя не надели, рассматривать и решать буду только я. Понял?
Куда уж доходнее? Потому Оратора я тоже воспринял, как предмет мебели. Не больше.
Оратор оказалась хозяйкой и единственной владелицей этого заведения. Здесь было невообразимое число залов, зальчиков, комнат, комнатенок, примерочных и пр. Мы устроились в одной из комнат среднего размера, куда нам стали стаскивать стойки с различными костюмами и другими принадлежностями мужского облика. Когда всё было доставлено, Оратор выгнала всех и принялась сама примерять на меня доставленную одежду. При этом она ТАК МНОГО ГОВОРИЛА! Лично я устал от нее уже минут через десять-пятнадцать. Об одежде, о мужских и женских костюмах, о человеческих отношениях, о рубашках