Анджей Сапковский

Цири (сборник)


Скачать книгу

ты не заглядывала в Дуен Канелль, Мария, – сказала наконец дриада.

      – Времени не было, госпожа Эитнэ. До Дуен Канелль от Ленточки долгая дорога, а я… Ты же знаешь.

      – Знаю. Устала?

      – Эльфам нужна помощь. Ведь я помогаю им по твоему приказу.

      – По моей просьбе.

      – Во-во. По просьбе.

      – Есть у меня еще одна.

      – Так я и думала. Ведьмак небось?

      – Помоги ему.

      Мильва остановилась, отвернулась, резким движением отломила зацепившуюся за платье веточку жимолости, повертела в пальцах, кинула на землю.

      – Уже полгода, – сказала она тихо, глядя в серебристые глаза дриады, – я рискую головой, провожу в Брокилон эльфов из разгромленных команд. А как токо передохнут, раны подлечат, вывожу обратно… Мало тебе? Недостаточно я сделала? Каждое новолуние темной ночью на тракт отправляюсь… Солнца уже боюсь, ровно летучая мышь или сова какая…

      – Никто не знает лесных тропок лучше тебя.

      – В дебрях мне не узнать ничего. Ведьмак вроде бы хочет, чтобы я вести собирала, к людям пошла. Это бунтовщик, на его имя у ан’гиваров уши наставлены. Мне самой никак невозможно в городах показываться. А вдруг кто распознает? Память о том еще жива, не засохла еще та кровь… А много было тогда крови, госпожа Эитнэ, ох много.

      – Немало. – Серебристые глаза пожилой дриады были чужими, холодными, непроницаемыми. – Немало, правда твоя.

      – Если меня узнают, на кол натянут.

      – Ты осмотрительна… Ты осторожна и внимательна.

      – Чтобы добыть сведения, о которых просит ведьмак, надо забыть об осторожности. Надо расспрашивать. А сейчас любопытствовать опасно. Если меня схватят…

      – У тебя есть контакты.

      – Умучают. Заистязают. Либо сгноят в Дракенборге…

      – Ты – мой должник.

      Мильва отвернулась, закусила губу.

      – Да, должник, – сказала она горько. – Не забыть.

      Она прикрыла глаза, лицо вдруг сморщилось, губы дрогнули, зубы стиснулись сильнее. Под веками призрачным, лунным светом той ночи бледно забрезжило воспоминание. Неожиданно вернулась боль в щиколотке, схваченной ременной петлей, боль в выворачиваемых суставах. В ушах загудели листья резко распрямляющегося дерева… Крик, стон, дикое, сумасшедшее метание и жуткое чувство охватившего ее страха, когда она поняла, что ей не освободиться… Крик и страх, скрип веревки, раскачивающиеся тени, неестественная, перевернутая земля, перевернутое небо, деревья с перевернутыми кронами, боль, бьющаяся в висках кровь… А на рассвете – дриады, вокруг, веночком… Далекий серебристый смех… Куколка на веревочке! Дергайся, дергайся, куколка, головкой книзу… И ее собственный, но чужой визгливый крик. А потом тьма.

      – Да, должник. Конечно, – повторила она сквозь стиснутые зубы. – Да, конечно, я же висяк, снятый с веревки. Похоже, пока я жива, мне с этим долгом не расплатиться.

      – У каждого свой