там порядкам. Особенно ему претила политика и абсолютизм старосты Махакама и всех прочих краснолюдских кланов Брувера Гоога.
– Старый гриб! – рявкнул он и плюнул в топку печурки. – Глядишь и не знаешь, то ль живой, то ль сеном набитый. Почти не движется, и правильно делает, потому как при каждом движении его пердёж пробирает. Не поймешь, чего говорит – борода от засохшего борща с усами склеилась. А командует всем и всеми, все должны, вишь ты, плясать под его дудку.
– Тем не менее трудно утверждать, что политика старосты Гоога себя не оправдывает, – вставил Регис. – Именно благодаря его решительным действиям краснолюды отделились от эльфов и уже не дерутся совместно со скоя’таэлями. А это привело к прекращению погромов, к отмене карательной экспедиции на Махакам. Верность контактам с людьми приносит плоды.
– Хрен она приносит, а не плоды. – Золтан осушил мензурку. – Что касается «белок», так старого пердуна вовсе не интересовала никакая верность людям. Просто слишком много юнцов бросали работу на рудниках и в кузницах, присоединялись к эльфам, чтобы найти в командах свободу и достойные мужчин приключения. Когда это выросло до размеров проблемы, Брувер Гоог зажал говнюков в железные клещи. Чихать ему на убиваемых скоя’таэлями людей и плевать на репрессии, которым из-за этого подвергались краснолюды, в том числе и на ваши знаменитые погромы. Погромы ему вообще были и остаются до свечки, потому что осевших в городах краснолюдов он считает отщепенцами. А что касается угрозы в виде карательных экспедиций на Махакам, то не смешите меня, мои милые. Никакой угрозы не было и нет, потому что ни один из королей не осмелится тронуть Махакам даже пальцем. Я скажу больше: даже нильфгаардцы, если им удастся захватить окружающие массив долины, Махакам тронуть не посмеют. Знаете почему? Так я вам скажу: Махакам – это сталь. И еще какая! Там есть уголь, там есть магнетитовые руды, неисчерпаемые запасы. А в других местах одна труха.
– И в Махакаме есть техника, – вставил Персиваль Шуттенбах. – Металлургия! Огромные печи, не какие-то засранные курные избы. Водяные и паровые молоты…
– На, Персиваль, перец длинноносый, глотни, – Золтан подал гному в который раз наполненный сосуд, – а то доконаешь нас своей техникой. Все знают о технике. Но не все знают, что Махакам экспортирует сталь. В королевства. Но и в Нильфгаард тоже. А если нас кто пальцем тронет, мы уничтожим мастерские и затопим рудники. А тогда деритесь, люди, да только дубовыми палицами, кремнями и ослиными челюстями.
– Вроде бы такой злой был на Брувера Гоога и махакамские порядки, – заметил ведьмак, – и вдруг стал говорить «мы».
– Да! Верно! – запальчиво подтвердил краснолюд. – А разве не существует солидарность? А? Согласен, немного меня и гордость берет, что мы мудрее зазнаек-эльфов. Надеюсь, возражать не станешь? Эльфы несколько сотен лет прикидывались, будто вас, людей, вообще нет. В небо посматривали, цветочки-василечки нюхали, а при виде людей отводили размалеванные