Федор Раззаков

Девять женщин Андрея Миронова


Скачать книгу

актрисы «Берлинского ансамбля» Елены Вайгель в спектакле Б. Брехта «Матушка Кураж». Это была настоящая школа переживания – Вайгель играла все «по Станиславскому»: не показывала свою героиню, а проживала ее жизнь.

      Летом 1958 года Миронов окончил десятый класс и твердо заявил своим родителям, что собирается связать свою дальнейшую судьбу с театром. Родители встретили это заявление без особого энтузиазма. Наиболее скептически высказалась мама, которая заявила: «То кривляние, что ты демонстрируешь в школе, театром назвать нельзя». Видимо, она просто боялась, что ее сын провалится на экзаменах и тем самым бросит тень на своих родителей. К счастью для отечественного искусства, Миронов нашел в себе силы ослушаться свою мать. Может быть, впервые в своей жизни.

      Рядом с домом Миронова находилось целых два театральных вуза: Школа-студия МХАТ и театральное училище имени Щепкина. Если учитывать, что театральная студия при Центральном детском театре, где два года играл Миронов, тяготела к МХАТу, то Миронову была прямая дорога в Школу-студию. Но он вопреки всем прогнозам выбрал Щукинское училище. И выбрал не случайно: с вахтанговским театром тесно переплелась судьба его матери, которая считала Б. В. Щукина одним из главных своих учителей. А в кабинете самого Евгения Багратионовича Вахтангова Мария Миронова занималась, когда училась в Театральном техникуме (кабинет им отдала под занятия супруга режиссера, которая работала секретарем директора техникума).

      Между тем первый тур Миронову не понадобился. Уже на консультации он так блестяще прочитал отрывок, что экзаменаторы засмеялись. Они увидели в нем зачатки будущего комика. И пригласили сразу – минуя первый – на второй тур.

      Вспоминает Виктория Лепко (она поступала в «Щуку» в эти же дни): «Вы знаете, как бывает при поступлении. Сначала идут консультации, очень много народу, и все друг друга не видят, потом кто-то отсеивается, а какая-то группка остается. Тогда начинается общение.

      Среди других такой толстый мальчик, всегда прыщавый какой-то был, чисто мужской красотой не привлекал внимания абсолютно, и даже казалось, что неуклюжий достаточно, застенчивый, можно сказать, закомплексованный, к девочкам не подходил.

      Мальчик такой… я бы на него внимания не обратила. Даже как бы посочувствовала: бедный мальчик, родители обкормили, я думала, потом дети всю жизнь не могут похудеть и мучаются. Толстый мальчишка, думаю, бедняга. Такие дети всегда очень комплексуют, это в нем еще было.

      Потом, когда подходил, начинал что-то рассказывать и как-то весело показывать и сразу совершенно преображался. Глаза искрились, а потом, когда мы начали заниматься всякими движениями, оказалось – он замечательно двигался при всей своей комплекции. Короче говоря, оказался очень обаятельным и веселым…»

      Присущие Миронову обаяние и юмор сослужили ему хорошую службу – его приняли в «Щуку» (курс И. Рапопорта, А. Борисова). Как раз в те же дни с гастролей по Дальнему Востоку